Ленрой кивнул.
— Мы не смогли ее поймать.
— Я бы удивился, если бы поймали, — съязвил Михаэль. — Что-то еще?
— Как вы и приказывали, принц, мы проверяли каждый корабль, что заходил в порт Верберга, — осторожно отвечал Эрродан, и Аустенос видел, что тот пока ничего не умалчивает. Кажется, спесь Ленроя удалось сбить. — В одном из них, мёрландском, оказались адепты Тринадцатой звезды.
— Где они сейчас?
— Убиты, — коротко ответил Эрродан, явно не желая об этом говорить, но продолжить ему пришлось: — Начали готовить взрыв в порту, их пришлось убрать быстро. Никаких писем, никаких знаков. Никаких зацепок, кроме… кроме Мёрланда. Мёрланд находится на границе, принц, они могли переметнуться к Нему. Я не верю в мир, он больше напоминает перемирие.
Михаэль сказал лишь одно слово:
— Дальше.
— Это всё, принц.
— Неужели? — переспросил тот с издевкой. — Ты о чем-то забыл, Эрродан, лучше исправься.
Однако Ленрой упрямо молчал. Михаэль не стал давить на него — самое важное уже прозвучало. Осталась какая-то мелочь, которую Эрродан считает за крупную ошибку. Неясные мысли собеседника отдавались эхом в голове принца. Михаэль не мог читать их и понимал только отдельные слова. Потаенной оказалась информация о Китти Вилариас. Она не интересовала наследного принца Империи. Мысленно он давно исключил Вилариас из семейного древа.
— Ладно, — наконец сказал Михаэль, отметив, что опаздывает. Ему обязательно нужно оказаться в Анлосе до захода солнца. — Теперь о моем деле. Армия, Ленрой, мне нужна армия. Проводи подготовку, мобилизацию и жди моих распоряжений. Зима подошла слишком близко к нашим границам.
— Думаете, будет война?
— Определенно, — Михаэль встал. — Перевалы замело, корабли исчезают всё чаще, шпионы заполонили Империю. Астрея пока не знает, Сирса тоже. Пусть лучше не узнают вообще, проводи мобилизацию в тайне. Ожидание нападения хуже самого нападения, — он усмехнулся. — Скорее всего, нападут на города-близнецы. Как всегда. На этом все. Фей отправлять только мне, без болтовни, Эрродан, помни, что я могу сделать тобой, чужими руками или собственными…
С этими словами Михаэль взмахнул рукой; в воздухе сплелся ярчайший луч света и ударил в деревянные настольные часы. Те разрезало на две половинки — края задымились. Ленрой молча смотрел на них, чуть побледнев. Михаэль Аустенос нечасто показывал свою силу.
— Мобилизировать всех, — добавил принц. — Всех, кто может держать оружие, женщин тоже, не будем изменять эльфийским традициям. Моя Аделайн фехтовала лучше меня самого, — произнес Михаэль задумчиво. — Даю тебе три дня на отчет. Помни — никакой болтовни, иначе Вербергу понадобится новая династия. Девятнадцатая.
***
Михаэль Аустенос прибыл в Анлос с заходом солнца, когда началась смена караула. Дилижанс подвез принца прямо к внутреннему дворцу, чтобы скрыть от глаз простых жителей и не заставлять правнука Правительницы ходить по городу. Внешний Анлос давно стал настолько отвратителен Михаэлю, что принц старался не появляться в нем без нужды. Иногда Михаэль с некоторой тоской вспоминал Каалем-сум, в котором прожил так долго вместе с Аделайн; потом вспоминал про обещание, что дал ей и себе. Обещание давало силы на борьбу, но иссушало для полноценной жизни.
Он прожигал свою жизнь в бесконечных праздниках Анлоса, оргиях и вечеринках, пьянках, наркотиках и алкоголе, чтобы не сойти с ума. Каждый вечер, посвятив день Империи Света, он возвращался к Селесте Ленрой, юной, живой, полной энергии. Селеста, ее брат, Спэйси, и Ригель — вот кто руководил весельем в Анлосе, за что Михаэль был им благодарен. Не будь их, он бы окончательно задохнулся в лавандовом воздухе столицы.
Однако при все этом Михаэль не забывал и о других обязанностях.
Коротко поблагодарив прислугу, принц Империи, узнав время, поспешил во внутренний замок, на шестой этаж центральной башни. Шестой был полностью отдан ему и семье наследного принца: Мариэль и Сэрайз Аустенос. Позолота и яркий свет — неизменный спутник столицы, — ударили Михаэлю в лицо, но тот был настолько привычен к подобной обстановке, что не придал ей значения. Лестница упрямо вела вверх по ковровой дорожке, ступень за ступенью, пролет за пролетом. Откуда-то доносилась музыка, пение, веселье. Сейчас оно не интересовало Михаэля — закат сменялся ночью, времени оставалось совсем мало.
Он миновал последний пролет и оказался в заполненном статуями и картинами, изображавшими исторические моменты, коридоре, в котором стояла тишина. Сюда не заходили без разрешения. Тайны следует оберегать, особенно те, от которых зависит сохранность семьи. Жизнь семьи.
Из коридора выходили всего две двери. Проем справа — вход в апартаменты принцессы Света Сэрайз, и сейчас он был заперт. Михаэль дернул за круглую бронзовую ручку пару раз и подошел ко второй двери. За дверью слева находились покои главной супружеской пары Империи Света.
— Где Сэрайз? — крикнул Михаэль, врываясь в апартаменты и отшвыривая пиджак на ближайший пуфик.
Жена сидела перед зеркалом, столик пред которым был уставлен склянками, флаконами и прочими милыми женскому сердцу вещами, и распускала волосы. Локоны Мари каждый день заплетались ею собственноручно в строгие и при этом ветрено-милые прически. Женщина явно готовилась ко сну: на ней был лишь пеньюар в столь привычной Михаэлю красной гамме.
— Гуляет в саду, — ответила Мари. — Не беспокойся, я успокоила ее своими запасами. Сэрайз не голодна.
Тревога Михаэля ушла. Расслабившись от услышанного, он скинул подаренную эльфами обувь, рассчитывая выбросить назавтра, и устало упал на двуспальную кровать, стоящую посередине комнаты. Та отозвалась негромким скрипом. Михаэль блаженно прикрыл глаза. Сочетание тусклого света лампы, свежих тонких запахов и мягкой перины мгновенно убаюкало его.
— Слухи появились, — сказал он в пространство. — Скоро об этом узнают все.
— Нет, — донеслось со стула перед зеркалом. — Никто не узнал обо мне, и про Сэрайз не узнают тоже. Не беспокойся о ней. Есть другие причины для беспокойства. Сегодня произошло нечто крайне неприятное.
Странные нотки промелькнули в голове жены, и Михаэль, услышав их, снова привстал. Мариэль не из тех, кто волнуется попусту. В конце концов, ей восемь миллиардов лет.
— Что случилось?
Мари неловким движением вытащила из ящика стола нечто золотое и светящееся. Сначала ему показалось, что на ладони покоится золото; приглядевшись, Михаэль понял свою ошибку.
— Волосы?
— Йонсу Ливэйг нашла их около домика Като. Михаэль, — голос жены все же дрогнул, — что будет, если она узнает?
— Ничего хорошего, — принц не испытывал желания касаться находки и смотрел на волосы издалека. Их хозяйку он видел не раз.
— Она пойдет на Синаану. Разрушит все.
Михаэль в упор посмотрел на Мари, прямо в лживые глаза, которые уже не могли его обмануть. Любовь ушла, не появившись, остались доверие и взаимовыручка.
— Почему тебя так заботит судьба Империи? Некого будет кусать? — тень улыбки мелькнула на губах.
И царившее между ними душевное тепло.
— Ты прав, но только лишь отчасти.
— Пусть, — принц не стал спорить. — Никому не показывай. Спрячь подальше, а лучше уничтожь.
— Не в этой комнате, — заметила Мари, пряча золотую прядь в стол. — Сила навредит и тебе. Михаэль… Ливэйг ходит на север каждый день. Может, она вспомнила?
Мужчина вновь устало откинулся на простыни. Путешествия… Они невыносимы!
— Едва ли, но глупо было оставлять Йонсу на воле. Нужно было сразу запереть в Анлосе. Ее место в замке, Мари. Приведи Йонсу сюда, здесь больше шансов, что она ничего не вспомнит.
— Как?
— Придумай, ты ведь большая фантазерка.
Мариэль Аустенос повернулась обратно к зеркалу и, как ни в чем не бывало, продолжила распускать волосы, изредка вытаскивая шпильки. Блондинистые волнистые волосы достигали лопаток и чуть прикрывали их. Пеньюар открывал спину.