─ Но у нас перемирие, ─ с явным разочарованием добавил он. ─ Ты спрашивала, что я делаю тут, на нейтральных землях? Тот же вопрос могу задать тебе.
─ Гуляла. Синаана за тысячи миль отсюда, ─ упрямо сказала Йонсу. ─ Ты не мог попасть сюда, не нарушив договорённости. Не ври мне.
─ Для одинокой девушки в лесу рядом с оборотнем ты слишком надоедлива, ─ Архой, наоборот, был спокоен, только его хвост ─ неизменный признак «перевёртыша», чуть ощетинился.
─ Я не верю, что Архой, главарь стаи северных ликантропов, гуляет просто так рядом с Анлосом, ─ Ливэйг нервно выдохнула. Сейчас она только злит оборотня. ─ Прости. После стольких лет войны тяжело… отойти. Особенно после того, как ты сожрал одну из моих лошадей, ─ не удержавшись, добавила она, желая вызвать у Архоя совесть. Чувства часто брали вверх над здравым смыслом.
─ Пока ты здесь, кто-нибудь может сожрать и ту, что ты только что упустила. Тебе лучше поторопиться.
«Какая заботливость», ─ подумала женщина и произнесла вслух:
─ Тебе тут тоже лучше не задерживаться.
Архой приложил руку к груди и насмешливо поклонился, прощаясь с жительницей Империи Света. На его правой кисти не хватало двух пальцев. Йонсу, вся обратившись в слух, начала спускаться. Странно, что они разошлись так быстро и без лишних слов. Донельзя несуразный разговор… Что-то было не так. Йонсу совершенно не хотелось получить удар в спину. Твари Синааны способны на многое, но показать свой страх хотелось ещё меньше. Шаг, второй, третий. Ливэйг облегчённо выпрямилась: оборотень действительно отпускал её. Может, мир всё-таки был настоящим, как твердили в Анлосе? Может. Женщина обернулась.
─ Если пойдёшь через Палаис-иссе, то знай, что там сейчас куча карриолов! ─ крикнула она. ─ И что перевалы Мийэрдина занесло!
Архой, совершенно не утруждая себя красотой улыбки, скривился в знак благодарности. Глаза мужчины зазеленели пуще прежнего. Зрачки бегали, будто он следил за кем-то, но женщина, зная о его смешении сущностей, не придала этому значения. Она махнула ладонью на прощание. Едва ли оборотень понял столь «земной» жест, и Йонсу продолжила спускаться в долину. Элли она будет искать потом, взяв кого-нибудь с собой.
─ Что у тебя в руке? ─ внезапно пролаял Архой.
Женщина уже забыла о находке, но продолжала её держать в крепкой хватке пальцев. Ливэйг, вновь остановившись, развернулась и подняла руку повыше, демонстрируя прядь волос волку.
─ Тут был кто-то из наших, надо показа… ─ она замолчала, заметив, как вдруг вскинулся Архой, сбрасывая ухмылку с губ.
Его взгляд остекленел, застыв на жемчужном свечении, ноздри раздулись. Йонсу не успела среагировать: черная шерсть начала покрывать тело оборотня, начиная от кончиков пальцев и заканчивая лицом, удлинявшимся в оскаленную морду. Глаза вспыхнули, придавая зрачкам форму ромба. Громогласный вой, вырвавшись из измененной глотки, разнёсся над склоном; руки, в венах которых забурлила проклятая кровь, удлинились, превратились в лапы; Архой прыгнул в её сторону. Рефлекторно сделав шаг назад, Йонсу упала на спину, выставив руку. Воздух озарился ярко-зелёной вспышкой ─ Архой, завизжав, как собачонка, рухнул в сугроб. Женщина покатилась со склона, успев заметить, что морда оборотня была обожжена до сухожилий. Хоть раз пригодилось её проклятие…
Йонсу, скатываясь, попыталась затормозить, упираясь ступнями в нагребаемый в волну снег, но её лишь обдавало ледяной пылью, забивавшейся и под шарф, и в сапоги. Испуганный визг сам собой рвался из горла; проскочив мимо первого дерева, женщина с облегчением перевела дух, избежав столкновения, но сразу же поняла, что начался лес. Сейчас врежется в ствол и всё! Деревья пролетали мимо, трижды она задевала пни и ветви упавших сосен. Один раз облетевший куст оцарапал ей лицо. Последний раз взвизгнув, Йонсу чуть взлетела над маленьким бугром ─ и со всплеском упала в реку. Ледяная толща воды окутала её, потянула вниз (притоки Сёльвы, все как одна, были глубоки), но женщина, стряхнув оцепенение, в пару гребков достигла поверхности. Воду она не любила, но терпела… Мама, наверное, удивилась бы ее нелюбви, если бы была жива. Йонсу, задержав дыхание, поплыла по течению. Пальцы продолжали лихорадочно держать прядь волос.
Почему Архой так отреагировал на неё? Как на нечто знакомое… И о чем она думала, показывая находку оборотню!
Изредка Йонсу всплывала за воздухом, глядела по сторонам, ища чёрную тень, но никого не было. После её удара Архой нескоро оправится. Не спасёт даже хвалёная регенерация: на оборотнях раны заживали как на собаке, но после разъедающей всё жидкости, называемой апейроном, организм никогда не оправится в полной мере. Как хорошо, что она подскользнулась и упала! Архой легко мог разодрать её в клочья и был бы прав: сейчас на оборотня, тварь Тьмы, не подумает никто. О долгожданном мире болтали все. Что же он делал рядом с Анлосом? Может, искал того, чьи золотые пряди упали в снег?
Нужно было спешить в замок, тем более что мышцы начало предательски сводить от холода.
Выплыла она у самых ферм. Скот уже выпустили на пастбища, пастухи дремали, прислонившись к деревьям: в Анлос она проскользнула незаметно. Охраны тоже не было видно. Зачем она нужна, если всё прекрасно? Дрожа, Йонсу сняла промокший плащ и жилет, кинув куда-то в кусты у ворот. Найдут. Двор был пуст: прошло чуть больше часа с восхода, жители замка всё ещё спали. В сапогах мерзко хлюпала вода. Подумав, что так её точно услышат, Йонсу решила присесть, тем более что сил практически не осталось. Все они ушли на заплыв по холодной реке.
Девушка, свернув с дорожки, упала на первую попавшуюся скамейку. К счастью, в парке никого не было. Лучи солнца грели, высушивая одежду и волосы. Йонсу закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Съездила на прогулку… Идиллия длилась недолго: к ней подошла молодая девушка, кудрявая, беленькая, с большими зелёно-голубыми глазами.
Это была Мариэль, одна из главных помощниц правительницы Света. Сердце Йонсу поднялось и сразу упало. Вот она, причина всех ее бед. Та, что изменила память в последний раз, изорвав ее окончательно. Белые пятна покрывали прошлое Ливэйг, не давая покоя.
─ Доброе утро, ─ выдохнула Йонсу.
─ Доброе, ─ улыбка у Мариэль была потрясающая, тёплая и обаятельная. На щеках девушки сразу образовывались ямочки. Впрочем, Йонсу было не до красоты подошедшей. Ее до сих пор бил озноб, перед глазами стояла оскаленная морда оборотня. Что было бы, если бы она не упала? Мысли ворохом крутились в голове.
─ На меня… на меня напали. У охотничьего домика Като. Оборотень. Я… я через реку вернулась.
Мариэль на миг замерла и улыбнулась ещё шире.
─ Позвать кого-нибудь? Ты вся дрожишь, ─ девушка коснулась ладонью руки, той самой, по которой прошлись когти Архоя. ─ Может, тебя к Кэтрин отвести?
Йонсу замотала головой. К леди Кэтрин ей вовсе не хотелось. Именно мраморные руки «целительницы» вырывали воспоминания во время первой «чистки».
─ Понимаешь, там был…
─ Это что? ─ пальцы Мариэль коснулись найденной пряди волос. ─ Где ты их взяла?
─ Я Архоя видела, ─ наконец просипела Йонсу и тихо чихнула.
─ Я поняла, ─ отмахнулась Мариэль и встала. ─ Знаешь, ты лучше пока никому ничего не говори, хорошо? Зачем людям волноваться? А это, ─ она снова со странным выражением лица взглянула на обгоревшие волосы, ─ я заберу с собой, покажу леди Астрее.
─ Ладно, ─ тихо сказала Йонсу.
Женщина откинулась на скамейку.
Кто бы признал в ней бывшего генерала Империи Света? Теперь, после последней чистки памяти десять лет назад, Йонсу Ливэйг являлась только конюхом столицы — и ее основной обязанностью было молчание.
========== Глава 3 Анна I ==========
Молчание может быть самой чудовищной ложью.