Но бабушка права: надо сразу пресекать вопросы типа «где была, когда пришла, что делала, с кем танцевала», запреты, сцены и крики, от которых этот псих только глупеет в моих глазах, выглядит комично, хотя опасаюсь я его вполне всерьез — вздутые жилы на лбу, стеклянный взгляд, руки, ищущие, что бы разбить… Я и в постели не даю ласкать свое горло, чувствуя его зубы, готовые сомкнуться в хватке. «Ты зверь, зверь, я боюсь тебя!.. Ты укусишь!..» А потом все равно млею в горячем оцепенении под его грубо-нежными руками…
Тут позвонил Йогги:
— Как дела? Все в порядке? О’ кей. Заехать за тобой?
— Спасибо, не надо. Я еще не знаю, пойду или нет.
— Почему нет? — спросил он, отчего я усмехнулась: «Почему нет. А почему да?..» — и ответила:
— Потому что я плохо себя чувствую, после экзамена устала.
Йогги стал настаивать. Это мне не понравилось. Я отрезала построже, он замолк и повесил трубку, сказав напоследок, что только хотел заехать за мной — и больше ничего. Я его поздравила с новой машиной, думая про себя: «Не нужны твои ухаживания… В Ледяной дом я и сама доберусь, если надо.»
Лежа в ванне, я долго игралась с гибким душем. Жаркая струя скрытно, невзначай начинала свой томительный ход со ступней, ползла по телу… Но я, встрепенувшись, наскоро обмылась, приговаривая:
— Все, пехота! Пехота, вперед! (в детстве, когда я с мальчишками играла в войну, они мучили меня, заставляя маршировать, и я, едва сдерживая слезы, ходила взад и вперед по желтой листве и твердила себе: «Пехота, не сдаваться! Не плакать!» Это потом я узнала от бабушки, что слезы — щит и меч женщины, а тогда думала, что плакать — очень стыдно).
С неприязнью думая об этом рыжем клерке Йогги, который исподволь домогается меня, я села перед зеркалом. С одной стороны волосы зачесаны, с другой свободны. «И как кому-нибудь может нравиться женщина, у которой такие разные профили: один — кроткий, другой — хищный?» Странная асимметрия. Из-за этого я часто переживала в детстве, а потом вдруг раз и навсегда уяснила себе, что она-то, эта асимметрия, и привлекает мужчин.
Раньше мне совсем не нравилось, когда они рассматривали мое лицо и фигуру, теперь же это вызывает приятное чувство: пусть смотрят! Первыми начали пялиться учителя, потом все остальные. Не спускают глаз с грудей и бедер. Ну и плевать! Пусть пялятся — даже приятно, иногда даже очень. Интересно, какая им больше нравится — Ханни, правая, или Нанни, левая?.. Хотя они обе одинаковые, что тоже редкость. У Ингрид, например, одна — как дыня, а другая — как груша. У Доротеи не лучше.
Когда я начала подводить глаза, мне подумалось, что мачо наверняка мучается по-настоящему, а я просто упрямая дура и все всегда делаю ему назло. «Упрямая коза!» Вот сейчас я крашусь перед диско, а когда жду его — то краску и не трогаю вовсе, хотя и знаю, как он это любит (у них там, в ост-блоке, женщины всегда перемазанные). А почему, спрашивается?.. Из упрямства?..
Но макияж — это смерть для лица. Кожа не дышит, морщины появляются. Будешь потом выглядеть, как потасканная путана. Краситься можно иногда, редко. Конечно, я могла бы краситься и для него, но я принципиально этого не делаю. Да и какой вообще смысл краситься, если краска все равно тут же окажется смытой поцелуями?..
Или, может быть, у меня на зверя уже выработана «обратная реакция», как у мамы — на папу?.. Раз он этого требует, то и не сделаю нарочно?.. Да, я с детства упряма. Ну и что?.. Все люди разные.
«Кстати, где та мини-юбка с блестками, подарок Ингрид?.. Вообще-то она немного того, слишком уж наглая — черная кожа, яркие блестки… Ну да ничего, пойдет… Я не монашка… А, вот она.»
А ведь его желание видеть меня в этой мини-юбке я тоже никогда не исполняла. А зачем?.. Надеть, чтобы через час опять снять?.. К тому же на людях мы почти не встречаемся, а наедине обычно бываем голыми, так что он толком, наверно, и не знает, как я выгляжу одетой.
Но что же делать, если все наши выходы в город оканчивались какой-нибудь неприятной историей?.. Он пил, связывался с разными типами и раз так страшно выругал на своем языке какого-то доходягу, что тот со страху упал спиной в кусты. Вот поэтому мы встречаемся только наедине.
Но я молода!.. Мне нужны встречи, друзья, отдых, музыка, диско, болтовня до утра, танцы. Почему нет? Студенческие годы. Да, мне нравится танцевать с высокими, рослыми парнями, смотреть на их движения, большие руки, широкие плечи и загадочные ширинки. Ну и что? Я же не больная какая-нибудь, а здоровая нормальная девушка.