Натаниэль понюхал. Дать определение запаху напитка он не смог, но его тепло заставляло подумать о летнем вечере и расслабить усталые руки и ноги.
Сильвия сделала небольшой глоток. Спустя несколько секунд эколитарий последовал ее примеру. Вкус оказался крепче, чем можно было предположить, хотя жидкость ничуть не горчила.
- Вы все заранее подготовили, да?
- Абсолютно все. Воспоминания - самое важное, что вы увезете с собой на Аккорд. Я хочу, чтобы вы не забыли этот ужин.
- И Империю? - поддразнил ее Натаниэль.
- Империя - это люди. Кажется, это вы сами говорили. А звезды у нас общие.
- Как же вы с такими интересами сумели перейти от занятий балетом к дипломатической карьере и работе на сенатора? - спросил эколитарий, подразумевая еще: "И как вы попали в разведку?"
- Это долгая история, она не подходит для сегодняшнего вечера. Скажем просто, что я не люблю подолгу заниматься одним и тем же, если не считать балета, а путь в балет мне был закрыт по уже обсуждавшимся причинам. Вот я и меняюсь по мере сил. Может, когда-нибудь эмигрирую... только назад уже нельзя будет вернуться. Это не так просто.
Вновь появилась официантка с двумя порциями салата. Натаниэль коснулся кромки своей тарелочки.
- Настоящий фарфор, - заметила танцовщица, она же - разведчица.
Свет в садике притушили, небольшой фонарь, стоявший у них на столике, сам собой зажегся.
Натаниэль допил спиртное. Сильвия свой бокал давно осушила и теперь ела зелень. Эколитарий последовал ее примеру. Салат оказался так же хорош по-своему, конечно, - как и напиток.
- Лорд Уэйлер.
Он поднял голову.
- Что вы думаете об Империи? Честно, искренне?
- Вы хотите, чтобы вам ответил дипломат? Или эколитарий?
Она молча смотрела на него.
- Трудно переложить ощущения в слова, к тому же на чужом языке. Но я попробую.
- Не спешите. Я подожду.
- Империя бывает разной, очень разной! Она велика, вечно давит на Аккорд. Иные боятся ее, потому что она такая большая. Иные желают, чтобы она исчезла. Иные хотели бы ее уничтожить.
- А вы?
- Боюсь, Империя мертва в своем сердце. Хотя никто, кроме, может быть, самого императора и еще немногих, этого не сознает.
Он пожевал.
- Мечты и надежды - это тени будущего. И искусство - тоже. В Зале скульптуры было совсем мало людей. Вы видели танцовщицу. Я глазел на человека, вырывавшегося за пределы земной сферы. Но где остальные мечтатели? Дворец императора не взмывает к небесам, он прячется под землю.
- А как же развитие, новые системы, исследования, победы в битвах?
- Все это идет не из сердца Империи. Молодые жители внешних систем сражаются и истекают кровью. Как и Аккорд, однажды они захотят видеть свои собственные сны. Я надеюсь, что Империя достаточно мудра, чтобы понять, когда это время настанет. Но сомневаюсь.
Сильвия вздрогнула, хотя было тепло.
- Вы рисуете мрачную картину, и спорить с вашими словами трудно. Наверно, поэтому... - Она осеклась: к столику опять приблизилась официантка, которой нужно было унести опустевшую посуду.
Натаниэлю было интересно, к чему она клонит, однако Сильвия задала очередной вопрос, так и не закончив фразу.
- Почему вы взялись за эту работу?
- По заданию Палаты Уполномоченных.
- Вы были обязаны подчиниться? - Она говорила сухо, в уголке рта появилась маленькая морщинка.
В полумраке Натаниэль не мог понять, маскирует ли она легкомыслие, скептицизм или полное недоверие. Легкий ветерок донес до его обоняния аромат апельсиновых цветов. Наконец он произнес:
- Нет. Но долг, ответственность...
- На Аккорде все так серьезно относятся к подобным вещам?
Натаниэль засмеялся: как не засмеяться, когда она так важничает?
- А здесь все относятся к ним так же серьезно, как вы? - ответил он, надеясь, что и Сильвия улыбнется. Так и получилось.
- Один-ноль, любезный посланник. Наверно, я это заслужила.
На столике появилась будто по волшебству еще одна пара фарфоровых тарелок. Главное блюдо было таким же простым, как закуска: кусок мяса под золотистым соусом, а рядом - гарнир из длинных бобов с орехами.
- Что это?
- Не скажу. Тайна.
Прежде чем приступать к еде, Натаниэль дождался, пока это сделает Сильвия. Как и напиток и салат, мясо оказалось восхитительным. После каждого кусочка во рту разливался непередаваемый вкус.
- Тихие люди - самые опасные, вам не кажется?
- Что?
- Они создают впечатление слабости, смущения, могут порой позволить, чтобы на них надавили, - и все потому, что по важным для них вопросам готовы сражаться насмерть.
- Возможно. Но тих ли такой человек?
- А самого себя вы бы назвали тихим, лорд Уэйлер?
- В ваших терминах - нет, не назвал бы.
- А я, наверно, назвала бы, - проговорила Сильвия, глядя мимо него.
Натаниэль промолчал.
- Почему? - Она сделала паузу. - Потому что власть, сила - это только средство, а не цель. - Теперь Сильвия смотрела на эколитария, но серьезность ее как рукой сняло. - Как вам нравится еда?
Натаниэль не смог сразу ответить, поскольку рот у него был битком набит бобами. Наконец, прожевав, он сказал:
- Великолепна.
- Десерт будет поплотней. Но я, надо признаться, сластена, так что заказала свое любимое.
Грязные тарелки исчезли по мановению рук официантки, и на смену им появились хрустальные чаши с чем-то вроде коричневого пудинга, политого сверху белыми взбитыми сливками.
Какой знакомый вкус. Шоколад! Натаниэль однажды пробовал его - много лет назад, когда они с Раулем выполняли учебные прыжки на Фьорене. Настоящий деликатес, стоит по пятьдесят имперских кредитов за грамм. Оценка стоимости ужина в глазах эколитария еще больше выросла.
Впрочем, сколько бы это ни стоило, было вкусно.
За шоколадным десертом последовали два стаканчика таксанского бренди.
- Никогда не вкушал такого королевского пиршества.
- Надеюсь...
Натаниэль заметил в воздухе какие-то искорки. Сильвия взглянула в ту сторону.
- Маршель способен и на большее. Искусственные светлячки. Настоящие в тоннелях не выживают.
Он молчал. Приглушенные голоса людей, сидевших за другими столиками, были едва слышны. Интересно, не приготовила ли Сильвия какой-нибудь неприятный сюрприз?