сировать события ни в ту, ни в другую сторону. В отношении Женьки Валерий не замечал ничего настораживающего, пожалуй, кроме того, что тот стал часто, придя домой после прогулки, запираться в ванной. Один раз Валерию показалось, что от сына пахнуло чем-то спиртным, но это было лишь раз, да и то он не был уверен до конца, что ему это не показалось. Во всем остальном Женька был прежним и Валерий начал даже успокаиваться, но судьба готовила ему удар. И постиг он его совершенно внезапно в один из первых солнечных жарких дней... Валерий вышел из метро и пошел к своему дому, когда, бросив беглый взгляд на проезжую часть, не идет ли автобус, на котором можно было подъехать три остановки, неожиданно увидел сына. Тот шел по улице, направляясь в сторону метро. «Любопытно, - подумал Валерий, - Это его каратэ?» Женька продолжал шагать в своей обычной манере, поглядывая по сторонам. Стараясь держаться в отдалении и скрываясь за спинами прохожих, благо место было оживленное, Валерий направился следом. Вот Женька нырнул в подземный переход, где находился вход на станцию метро, но туда не свернул, а пройдя до конца, вышел к кинотеатру. Валерий продолжал идти за сыном. Здесь место было не таким людным и ему пришлось постоять за углом, отпустив Женьку подальше от себя. Яркая полосатая футболка, в которую тот был одет, помогала не терять его из виду. Вот Женька перешел улицу, лавируя между машинами, стоящими в постоянной здесь пробке, и направился в парк. Валерий понял, что здесь ему проследить за сыном будет нелегко - многолюдной была только центральная аллея, по которой в обе стороны двигался поток людей, идущих от метро к большому микрорайону, располагавшемуся за парком, и обратно, а остальные дорожки были, как правило, пустынны. К тому же, деревья находились на приличном расстоянии друг от друга, а имевшийся кое-где низкорослый кустарник не мог служить надежным укрытием. Войдя в парк, Женька пристально оглянулся, но вряд ли мог заметить Валерия, который еще не успел перейти улицу и стоял в толпе вышедших из только что подошедшего автобуса людей. Валерий подождал, когда футболка сына замелькала где-то среди кустарника по ту сторону забора, и пройдя немного по улице, вошел в парк через другие ворота. Стараясь не выходить на открытые пространства, Валерий направился в сторону, где видел Женьку последний раз. Скоро он заметил его. Тот пересек центральную аллею и шел через широкую луговину по направлению к речушке, протекавшей за парком. Валерий пошел параллельно, установив, что такая просматриваемость дает в то же время и преимущество, поскольку наблюдать можно было издалека, не ступая след в след. Женька продолжал идти, не проявляя никакого беспокойства. Вот он вышел к речушке и свернул на дорожку вдоль нее, направляясь к самой удаленной части парка. За весь путь он не останавливался и не делал никаких жестов. Да и народа вокруг было не так много, несмотря на теплый вечер. Лишь прогуливались пожилые парочки, проносились велосипедисты, да семейные люди с резвящимися чадами двигались небольшими, но шумными компаниями. «Давно ли мы сами так гуляли с ним по Поклонной горе?» - подумалось Валерию, и в душе опять защемило. Он смотрел издалека на мелькавшую за стволами деревьев тонкую фигурку сына, казавшегося отсюда таким же маленьким, каким он его помнил во время этих прогулок. Женьке не шлось рядом с ним и Людмилой. Он - то убегал далеко вперед и потом поджидал их, выскакивая из укрытия, то наоборот, отставал, а потом догонял, подпрыгивая и с визгом бросаясь ему на спину. Его неугомонный веселый Женёк, Женёнок, Женчик... Каких только ласковых производных от его имени не придумывал тогда Валерий. Куда это все ушло? Где тот вечер, когда они захватили на прогулку детскую книжку с броским названием на обложке "Мой добрый папа", и Женька, которому надоело таскать ее в руках, сунул ему в ладони, сложенные за спиной, названием наружу. -Неси так, - сказал он при этом, сверкая озорными искорками в глазах, - Я хочу, чтобы все видели, кто это идет! Думал ли тогда Валерий, что настанет день, когда он будет крадучись пробираться за ним по этому парку? От этих мыслей ему стало нестерпимо жаль и себя, и своего любимого сына. Не этого, что шел сейчас впереди, а того, которого он помнил, и о котором болела душа, как о горькой утрате. Валерию удалось первым пересечь дорожку по направлению движения Женьки и спуститься в овражек. Здесь уже вокруг не было ни души, и он притаился за кустами, растущими вдоль дорожки. Вот показался Женька. Он прошел совсем рядом. Валерий, кажется, даже почувствовал движение воздуха, исходящее от быстрой походки сына. Он приподнялся, стараясь не высовывать головы из-за кустов, служивших ему укрытием, и стал следить за ним взглядом, поскольку в этом безлюдном месте, выйди он на открытое пространство - сразу же окажется обнаруженным. Скоро полосатая футболка скрылась из виду. Валерию ничего не оставалось, как двигаться, переступая ногами по склону овражка. Он старался не производить шума, и в то же время торопился, стремясь догнать сына, но тот, как провалился сквозь землю. Валерий остановился и все-таки рискнул выйти на дорожку. Она была пуста. Пусто было и пространство вокруг, лишь в отдалении виднелись фигуры гуляющих. Валерий не нашел ничего лучшего, как продвигаться к тому месту, где последний раз мелькнула между кустами футболка сына. Здесь овраг был заросшим, виднелись лишь плешины выжженной шашлычниками земли и оставленный ими мусор. Ему приходилось идти с большой осторожностью, чтобы не производить шума - ведь Женька исчез где-то здесь. Валерий уже почти дошел до мостика через речушку, по которому когда-то давно, когда здесь еще не было этого парка, проходила дорога. Он приостановился, чтобы еще раз внимательно оглядеться, когда до его слуха донесся негромкий всплеск знакомого смеха. Валерий замер на месте и инстинктивно присел. Вокруг никого не было. Слабое журчание воды, пение птиц, заросший овраг, кустарники. Валерий стоял, весь обратившись в слух. Он простоял так уже довольно долго, когда из ложбинки, закрытой от взглядов ветвями кустарника и низкорослых деревьев, до него донесся какой-то отголосок сказанных слов. Валерий начал крадучись пробираться туда, внимательно смотря на землю, прежде чем поставить ногу, чтобы невзначай не хрустнуть веткой. Приблизившись, он лег на траву, и преодолев буквально ползком оставшиеся несколько метров, заглянул в ложбинку. Ему повезло. Сверху ветви надежно закрывали это место от взглядов прохожих, но отсюда, где оказался он, сквозь редкий кустарник отлично просматривалась крохотная лужайка с лежащим поперек коротким бревном и кострищем, рядом с которым стоял оставленный кем-то тронутый ржавчиной мангал. На бревне, прижавшись друг к другу, сидели, тихо болтая между собой, двое парней. Одним из них был Женька. Валерий буквально врос в землю, вглядываясь в узкий просвет между тонкими ветвями и прислушиваясь. О чем говорили ребята, он разобрать не мог, поскольку до него долетали лишь отдельные обрывки слов. Судя по всему, это была обычная болтовня. Они иногда смеялись, иногда жестикулировали, и по их лицам было не трудно догадаться о взаимном расположении друг к другу. В пальцах у обоих дымились сигареты, и время от времени ребята неглубоко затягивались, тут же выпуская дым и сплевывая себе под ноги. Валерий впервые увидел, как сын курит. От его частых плевков, в душу Валерия закрались смутные подозрения, но, внимательно потянув носом, он не уловил никакого запаха, кроме табачного. Зато заметил другое. Возле бревна стояли две банки пива и ребята периодически, между затяжками, прикладывались к ним, делая по глотку. "Значит, мне не показалось тогда, - подумал Валерий, - И вот почему он, вернувшись домой, сразу идет под душ". Валерий внимательно разглядывал второго парня. Определенно, он никогда не встречал его раньше. Тот был постарше Женьки лет на пять и выглядел весьма прилично. На вид он казался красивым. Русые, коротко подстриженные волосы, тонкая шея, стройные длинные ноги, обутые в добротные кроссовки, острые, выпирающие под обтягивающими черными джинсами, коленки. Жесты его были уверенными, а движения неторопливыми. Ребята продолжали болтать, не замечая его присутствия. Скоро опустевшие банки были отброшены в сторону вместе с окурками. Парень поднялся, встал напротив сидящего Женьки и полез руками себе в промежность. Вот из джинсов показался его слегка увеличенный в размерах член. Парень вытащил его как можно больше и начал мочиться, смотря на Женьку, у которого загорелись глаза, а лицо расплылось в улыбке. Закончив дело, парень не стал прятать член, а начал медленно водить по нему пальцами, подойдя вплотную к Женьке. Он еще что-то сказал при этом и в ответ послышался всплеск знакомого смеха. Глядя во все глаза на то, что делает парень, Женька тоже запустил себе руку под резинку шорт. Парень что-то опять сказал ему, и Женька подобрал одну штанину, высунув оттуда свой возбужденный член. Некоторое время они с упоением мастурбировали, глядя друг на друга. Потом парень театральным движением дернул вниз до колен джинсы и задрал футболку. Обнажив все свои прелести, он начал шевелить низом живота, от чего его член и яички болтались во все стороны, вызывая восторженный смех у Женьки, который тоже стянул шорты и выделывал то же самое. Валерий смотрел