дошло, что это не шутка. Дошло разом, и он почувствовал, как веселье в его душе сменяется отвращением. А Володька подошел к нему вплотную, и глядя горящими страстью глазами, тихо спросил: -Можно тебя поцеловать? Валерка опешил, и кажется, потерял дар речи. Приятель обнял его за шею и начал целовать, стремясь проникнуть языком сквозь его сжатые губы. Валерка не ударил его, не отшвырнул от себя - он стоял и терпеливо ждал, что последует дальше. Володька оторвался, и встретившись с его полным омерзения взглядом, опустил голову. -Ну и мудак же ты! - с чувством произнес Валерка и пошел к месту, где лежала их одежда. Не глядя больше на приятеля, он оделся, свернул полотенце, и не сказав ни слова, пошел домой. Он тогда тоже плакал. Не навзрыд, конечно, но глаза его на какой-то миг повлажнели. За этот год он привязался к Володьке. Ему было интересно общаться с ним, он стал неотъемлемой частью его жизни, и вот... все рухнуло в одночасье. Валерке было жаль себя. Теперь даже то, что было между ними, выглядело в его сознании совсем иначе. Эти словечки, эти взгляды, эта возня на диване приобретали совсем другой смысл, как и многое другое. Он вспомнил, что как-то во время кучи-малы на ногах, которую они затеяли при входе в класс, кто-то, незаметный в толпе, схватил его между ног и начал довольно откровенно ощупывать. Теперь ему казалось, что это был Володька. Он вспомнил, как совсем недавно, в первый жаркий день, когда выскочили компанией на большой перемене в школьный сад и развалились на траве, Володька ради смеха при всех залез на него, лежащего на спине. Все смеялись и он тоже, хотя ясно ощущал при этом Володькин твердый член. Вспоминалось и еще многое. Когда они на следующий день встретились в школе, то не смотрели друг на друга и не разговаривали. Это было трудно, поскольку продолжали сидеть за одной партой, но Валерка выдержал - учиться оставалось считанные дни. В последний день Володька все-таки сделал попытку к примирению, заговорив с ним о каких-то пустяках, но Валерка не поддержал беседы, а только посмотрел на бывшего закадычного приятеля и твердо сказал: -Не парься. Никто не узнает. Тот вскинул на него пристальный взгляд, полный затаенной боли. Наверное, Валеркин взгляд в этот момент был таким же. Только причины этой боли у них были разные. -Я разочаровался в человеке,- легонько дотронувшись кончиком пальца до Володькиного плеча, произнес Валерка и отошел. На следующий год они уже не сидели за одной партой, а еще через год потеряли друг друга навсегда - Володька перешел в другую школу. И вот теперь все чаще и чаще стали приходить Валерию в голову мысли, что единственный человек, которому он может довериться и открыться, это тот самый Володька Смирнов, его одноклассник, с которым он так безжалостно порвал тогда все отношения. Но захочет ли тот теперь придти ему на помощь? Да и где его найти? Валерий, вопреки своему желанию, позвонил одной бывшей однокласснице, и битый час был вынужден предаваться ностальгическим воспоминаниям и рассказу о своей жизни. Лишь в конце разговора, наконец, спросил про Смирнова, но та его едва вспомнила, поскольку он два года не доучился с ними до выпускного класса. Можно было попробовать зайти по прежнему адресу, но ведь прошло двадцать лет, и кто знает - кто там живет теперь? Да и представить себя в качестве такого нежданного гостя ему было трудно. Садясь в то вечер за компьютер, Валерий слабо надеялся, что его попытка разыскать Володьку через социальные сети увенчается успехом, но совершенно неожиданно ему повезло. Несмотря на то, что имя и фамилию нельзя было отнести к редким, а кроме места и года рождения забить в поиск было нечего, едва Валерий начал просматривать выданные компьютером результаты, как наткнулся на лицо, отдаленно напоминающее когда-то знакомое. Он даже немного оторопел от неожиданности и открыл страницу. Без сомнения, это был Володька. Со своими именем, фамилией и фото на аватаре. Валерий полистал загруженные фотографии и на одной даже увидел себя в групповом школьном снимке. У Володьки было два альбома: один о его детстве и юности, второй - о теперешней жизни. Последний почти полностью состоял из сюжетов, запечатлевших его в разных странах на фоне достопримечательностей. Складывалось впечатление, что он проводит в путешествиях всю жизнь, объездив добрую половину мира. На всех фото Володька улыбался и выглядел счастливым человеком, хотя везде был один. Лишь на одном снимке он стоял в обнимку с молодым, чем-то похожим на него, парнем, но комментарий отсутствовал. Заметив, что страница была on-line, Валерий тут же открыл личку и не придумал ничего другого, чтобы написать: «Привет». Ответ пришел почти сразу и содержал то же самое слово. «Я - Лукьянов. Мы учились с тобой вместе в школе два года», - счел нужным напомнить он. «Я узнал», - последовал лаконичный ответ. Валерий задумался на какое-то время и защелкал клавишами; «Рад видеть тебя здесь и, что, судя по фото, твоя жи...» Он прервался и решительно удалил все написанное. «Мне необходимо посоветоваться с тобой по очень важному для меня вопросу. Буду благодарен, если ты согласишься мне помочь», - написал он без предисловий. Ответом было молчание, но и из сети Володька не выходил. Послышался голос Людмилы, которая звала ужинать, и отчаявшийся дождаться, Валерий хотел уже выйти из чата, но в последний момент передумал, свернул страницу в трей и пошел на кухню. Вернувшись после ужина и уже ни на что не надеясь, он, тем не менее, увидел в продолжении опять предельно короткую фразу: «Какие трудности?» «Здесь объяснить трудно. Хотел просить тебя о короткой конфиденциальной беседе», - написал Валерий. «Послезавтра днем тебя устроит?» - отозвался собеседник. «Вполне», - подтвердил Валерий. «Если помнишь адрес, жду тебя к двум часам», - пришел ответ. «ОК», - отбил Валерий и вздохнул с облегчением, хотя предстоящий визит отнюдь не радовал его. Не без волнения подходил он к башне в девятнадцать этажей, постройки шестидесятых годов прошлого века. Эти дома тогда возвышались над кварталами блочных пятиэтажек и служили предметом зависти дворовой шантрапы. Казалось, они своей «поднебесностью» унижают не только тесные низкие домишки, в которых они жили, но и их самих. Сейчас, на фоне элитных многоэтажек, построенных на месте снесенных «хрущёб», дома выглядели серым пятном, и казалось, что и их час тоже не за горами. Дверь открыл довольно хорошо сохранившийся мужчина, в котором Валерий без труда узнал своего бывшего одноклассника, поскольку черты лица были все те же. Морщины на лбу и под глазами не испортили облик, а проступившая кое-где седина, наоборот, подчеркивала моложавость, служа свидетельством прожитых лет. Тело его продолжало оставаться по-юношески стройным, только лишь небольшой животик придавал долю солидности. -Привет, привет. Сколько лет, сколько зим... мы не ходим в магазин, - улыбнувшись, проговорил мужчина, пропуская его в прихожую. Они обменялись крепким рукопожатием. -Хорошо выглядишь, - заметил Валерий. -Ты тоже. Комплимент за комплимент. Хотя, в моих комплиментах, имей в виду, всегда только доля комплимента, остальное - истина. Они прошли на кухню, и мужчина включил стоящий на столе электрический самовар. -Рад тебя видеть, - заговорил он, расставляя чашки, - только обойдемся без сантиментов - а вот было... а помнишь? И прочих соплей на сахарине об ушедшей молодости. Ты говорил, что тебя привело ко мне дело? Давай, с него и начнем. Прости, может, невежливо, но в нашем распоряжении полтора часа. -Если ты куда-то торопишься... - начал было Валерий, но хозяин перебил его со слегка ироничным взглядом и такими же интонациями в голосе: -Поторопиться придется тебе. Только не спрашивай, почему? Он открыл холодильник: -Чайку? Или еще чего-нибудь покрепче, ради такой встречи? -Я не любитель, - слегка поморщился Валерий. -Я тоже. Но есть русская традиция... Он достал початую бутылку Hennessy, завернутую пробкой: -Не фуфлыжный, не сомневайся. -Если только чуть-чуть, - пожал плечами Валерий. -Только, - кивнул головой хозяин, - Мне много нельзя - пью очень редко. Как быстродействующий выключатель сработает. Он вынул из холодильника лимон, кусок семги, хороший сыр, буженину и быстро порезал все это на тонкие куски. Доставая из шкафа стопки, добавил, кивая на плетеную корзинку, стоящую возле самовара: -Ну, а к чаю, вон... конфетки бараночки. -Я смотрю, ты соблюдаешь русские традиции? - слегка улыбнулся Валерий. -Ты знаешь, да, - серьезно ответил мужчина, наполняя стопки, - Особенно после того, как русским стало официально именоваться нечто другое. Так что, давай, по-русски, за встречу. Он поднял стопку. -Американским коньяком? - иронично спросил Валерий, чокнувшись. Хозяин пропустил реплику мимо ушей, и выпив стопку до дна, спросил: -Так что же тебя заставило вспомнить обо мне, спустя столько лет? -Мне нужно посоветоваться с тобой по очень важному для меня вопросу. Только... я не знаю, как тебе сказать... -Говори, как есть, - перебил его тот, - Если не компетентен, скажу сразу. Без обид. -Ты компетентен, - вздохнул Валерий, - Только вопрос очень деликатный. Боюсь обидеть тебя. -Я позабыл, как это делается, - без тени пафоса проговорил мужчина, жуя кусок семги. -Я даже не знаю, как мне теперь обращаться к тебе... -Забыл мое имя? Можешь, как в школе, Филос. А я тебя буду - Лукьян. Идет? Они оба улыбнулись. -Или, давай, познакомимся заново. Владимир. Очень приятно. Он протянул