ержал то же самое слово. «Я - Лукьянов. Мы учились с тобой вместе в школе два года», - счел нужным напомнить он. «Я узнал», - последовал лаконичный ответ. Валерий задумался на какое-то время и защелкал клавишами; «Рад видеть тебя здесь и, что, судя по фото, твоя жи...» Он прервался и решительно удалил все написанное. «Мне необходимо посоветоваться с тобой по очень важному для меня вопросу. Буду благодарен, если ты согласишься мне помочь», - написал он без предисловий. Ответом было молчание, но и из сети Володька не выходил. Послышался голос Людмилы, которая звала ужинать, и отчаявшийся дождаться, Валерий хотел уже выйти из чата, но в последний момент передумал, свернул страницу в трей и пошел на кухню. Вернувшись после ужина и уже ни на что не надеясь, он, тем не менее, увидел в продолжении опять предельно короткую фразу: «Какие трудности?» «Здесь объяснить трудно. Хотел просить тебя о короткой конфиденциальной беседе», - написал Валерий. «Послезавтра днем тебя устроит?» - отозвался собеседник. «Вполне», - подтвердил Валерий. «Если помнишь адрес, жду тебя к двум часам», - пришел ответ. «ОК», - отбил Валерий и вздохнул с облегчением, хотя предстоящий визит отнюдь не радовал его. Не без волнения подходил он к башне в девятнадцать этажей, постройки шестидесятых годов прошлого века. Эти дома тогда возвышались над кварталами блочных пятиэтажек и служили предметом зависти дворовой шантрапы. Казалось, они своей «поднебесностью» унижают не только тесные низкие домишки, в которых они жили, но и их самих. Сейчас, на фоне элитных многоэтажек, построенных на месте снесенных «хрущёб», дома выглядели серым пятном, и казалось, что и их час тоже не за горами. Дверь открыл довольно хорошо сохранившийся мужчина, в котором Валерий без труда узнал своего бывшего одноклассника, поскольку черты лица были все те же. Морщины на лбу и под глазами не испортили облик, а проступившая кое-где седина, наоборот, подчеркивала моложавость, служа свидетельством прожитых лет. Тело его продолжало оставаться по-юношески стройным, только лишь небольшой животик придавал долю солидности. -Привет, привет. Сколько лет, сколько зим... мы не ходим в магазин, - улыбнувшись, проговорил мужчина, пропуская его в прихожую. Они обменялись крепким рукопожатием. -Хорошо выглядишь, - заметил Валерий. -Ты тоже. Комплимент за комплимент. Хотя, в моих комплиментах, имей в виду, всегда только доля комплимента, остальное - истина. Они прошли на кухню, и мужчина включил стоящий на столе электрический самовар. -Рад тебя видеть, - заговорил он, расставляя чашки, - только обойдемся без сантиментов - а вот было... а помнишь? И прочих соплей на сахарине об ушедшей молодости. Ты говорил, что тебя привело ко мне дело? Давай, с него и начнем. Прости, может, невежливо, но в нашем распоряжении полтора часа. -Если ты куда-то торопишься... - начал было Валерий, но хозяин перебил его со слегка ироничным взглядом и такими же интонациями в голосе: -Поторопиться придется тебе. Только не спрашивай, почему? Он открыл холодильник: -Чайку? Или еще чего-нибудь покрепче, ради такой встречи? -Я не любитель, - слегка поморщился Валерий. -Я тоже. Но есть русская традиция... Он достал початую бутылку Hennessy, завернутую пробкой: -Не фуфлыжный, не сомневайся. -Если только чуть-чуть, - пожал плечами Валерий. -Только, - кивнул головой хозяин, - Мне много нельзя - пью очень редко. Как быстродействующий выключатель сработает. Он вынул из холодильника лимон, кусок семги, хороший сыр, буженину и быстро порезал все это на тонкие куски. Доставая из шкафа стопки, добавил, кивая на плетеную корзинку, стоящую возле самовара: -Ну, а к чаю, вон... конфетки бараночки. -Я смотрю, ты соблюдаешь русские традиции? - слегка улыбнулся Валерий. -Ты знаешь, да, - серьезно ответил мужчина, наполняя стопки, - Особенно после того, как русским стало официально именоваться нечто другое. Так что, давай, по-русски, за встречу. Он поднял стопку. -Американским коньяком? - иронично спросил Валерий, чокнувшись. Хозяин пропустил реплику мимо ушей, и выпив стопку до дна, спросил: -Так что же тебя заставило вспомнить обо мне, спустя столько лет? -Мне нужно посоветоваться с тобой по очень важному для меня вопросу. Только... я не знаю, как тебе сказать... -Говори, как есть, - перебил его тот, - Если не компетентен, скажу сразу. Без обид. -Ты компетентен, - вздохнул Валерий, - Только вопрос очень деликатный. Боюсь обидеть тебя. -Я позабыл, как это делается, - без тени пафоса проговорил мужчина, жуя кусок семги. -Я даже не знаю, как мне теперь обращаться к тебе... -Забыл мое имя? Можешь, как в школе, Филос. А я тебя буду - Лукьян. Идет? Они оба улыбнулись. -Или, давай, познакомимся заново. Владимир. Очень приятно. Он протянул руку, и они вновь обменялись рукопожатием. -Валерий, взаимно. -Официальная часть окончена, переходим к деловой. Итак, на повестке дня... одна х...ня. Я слушаю тебя внимательно. Глаза собеседника смотрели участливо и серьезно. Казалось, он чувствовал, что Валерию трудно начать, и терпеливо ждал, когда тот решится. -Ты помнишь тот день на пруду, после которого мы расстались? -Память - это лучшее, что у меня есть, - проговорил Владимир опять с долей легкой иронии, - Почки, вот, пошаливать начали совсем некстати. -Я хотел спросить... - замялся Валерий. -О моей сексуальной ориентации, - завершил тот за него, - Я гей. Таким уродился. Удовлетворил я твое любопытство? Надеюсь, оно не праздное? -Не праздное, - смутился Валерий, уставившись в стол. -Ты неожиданно открыл в себе гомосексуальные наклонности? -Не я. У меня беда с сыном, - наконец, решился сказать он, - Понимаешь? -Пока - нет, - спокойно ответил Владимир, - Но, надеюсь, с твоей помощью, понять. В чем беда? Валерий как можно короче и конкретнее изложил происшедшее. Владимир слушал, ровно сидя за столом, смотря перед собой и иногда даже не забывая о закуске, но чувствовалось, что слушает внимательно. -Что я могу сказать? Два варианта. Либо он перебесится, и это пройдет, либо он гей, и тебе надо с этим смириться, - спокойно сказал Владимир, когда тот закончил. Валерий опустил голову: -Я надеялся, что ты что-то другое посоветуешь. -Что ж тут еще посоветуешь? - пожал плечами Владимир, - Против природы не попрешь. У тебя голубые глаза, у меня карие. Хочешь такие же? Ну, вставь линзы - обманешь всех, только на самом деле они у тебя карими не станут. И жить тебе с голубыми до самой смерти, хочешь ты или нет. -Ну, так ведь это совсем другое... -То же самое. Этим наука давно занимается, если хочешь знать. У тебя просто познания на уровне средневековья, как и у всех здесь. Цивилизация не сошла с ума, меняя отношение к этому явлению, а оно налицо, как ты сам знаешь. Но здесь это используется для подпитки ксенофобии, хотя все дело в элементарном невежестве. Хочешь, я кину несколько ссылок тебе в личку, где ты сможешь прочесть научные труды по этому вопросу? Воспримешь не предвзято - разберешься. -Скажи честно, - опустил глаза Валерий, - Ты ни разу не пробовал с женщиной? -Пробовал? - хохотнул Владимир, - Да я женат был. У меня сыну девятнадцать лет. -Ну, вот. А сам говоришь, что гей, - поднял Валерий пристальный взгляд, - Стало быть, можно что-то изменить, хотя бы на какое-то время, а значит, при желании, и совсем? -Курить ты можешь бросить совсем. А это - не дурная привычка, - твердо ответил Владимир, - Научись писать левой рукой. Что, не сумеешь? Да запросто. Только левшой не станешь. Будешь себя мучить, а к карандашу все равно будет тянуться правая. А стоит ли? Жизнь и так коротка. -Не надо меня убеждать, я уже не тот, что был в школе... Но, пойми, одно дело - рассуждать, и совсем другое, когда это касается сына. У меня почва ушла из-под ног, когда я это увидел. Увидел сам своими глазами! -Я понимаю тебя, - глядя пристальным взглядом, сказал Владимир, - Но, смирись. Другого выхода нет. Помочь ты ему сможешь, если только примешь его таким, какой он есть. Они помолчали. -Но ты же все-таки жил с женщиной, - не сдавался Валерий, - Выходит, ты не гей, а бисексуал, или как это называют? -Все люди би, если рассматривать это, исходя из ощущений, - слегка поморщился Владимир, - Вставь себе вибратор в задницу и подрочи одновременно - сам убедишься. Все дело в чувствах. А они идут от природы человека. От сугубо индивидуальной сферы. По крайней мере, те би, которых я встречал, на мой взгляд, лишены потребности кого-либо любить, а на уровне ощущений естественно и то, и другое. Они просто не закомплексованы, как другие. А что касается меня... Я заставил себя жениться, потому что хотелось быть, как все. Если говорить откровенно, я столько наворотил в свое время в жизни, стремясь стать таким, как все, что сейчас бы, поверь, поставь передо мною теперешним, меня того, юного, я бы влепил бы ему пощечину. С размаху и от души. Дурак - сказал бы я. Под кого ты косишь? Они счастливы? Ты хочешь стать таким же? Владимир сделал паузу и продолжил уже спокойно и рассудительно: -Нельзя быть счастливым без согласия с самим собой, со своей природой. А будучи несчастным, человек делает таким же и своих близких. Так было и у меня. Мы и двух лет вместе не прожили, хотя в постели я справлялся. Но она оказалась не из тех, для кого любовь - это бред сивой кобылы я лунную майскую ночь. Я, вон, в сетях наткнулся на измышления одного доморощенного теоретика. Чуть ли не научную базу подводит, что в природе нет ни любви, ни чувств. А на самом деле, все дело в том, что ему это просто недоступно. Ну, не дано! Как бывает человеку не дано, скажем, музык