о... -Как же ты с ним договаривалась?! -Не кричи на меня! Для вас же стараюсь, между прочим... -А спросить сначала надо или посоветоваться? Деньги платим мы, между прочим! -Я с тобой в таком тоне разговаривать не собираюсь, - ханжеским голосом проговорила Мария Ильинична, - А потом еще на сына жалуешься... -А со мной и не надо! - резко перебила ее Людмила, - Со своим мастером разговаривай! Он, кстати, уже приходил, тебя спрашивал. Спозаранку приперся, поспать не дал... Началась обычная перебранка, пересыпаемая взаимными упреками. Валерий молча ел, прикидывая, во что ему теперь это выльется. Женька прислушивался к разговору с интересом и глаза его при этом смеялись. -Только вот, что тебя так рассмешило, не понимаю, - строго взглянув на него, сказал Валерий. -Похоже, бабка лоханулась, - улыбнулся тот. -И тебя это радует? Женька хотел что-то ответить, но неожиданно замер, пристально глядя в окно. Валерий посмотрел туда же. К калитке приближался знакомый цыган, но на этот раз он был не один - сзади шагали еще двое. -Вон! - послышался возглас Людмилы, - Иди и разбирайся с ним! -Гожо! - театрально всплеснув руками, пошла ему навстречу Мария Ильинична с раскрытыми объятиями, - Как же вы так могли ошибиться? Вы же опытный мастер! Татьяна Александровна так о вас отзывалась... -Почему я ошибиться? - перебил тот, - Я делаю все, как надо. -Ну, мы же с вами договаривались об обшивке дома, - назидательно протянула Мария Ильинична, - Зачем же вы все залили тут бетоном? -А как же еще? Отмостка по любому нужна. Ты видела, как у Татьяны? Я половина поселка делал. Посмотрят у тебя - кто делал? Гожо. Как я могу некачества делать? - заговорил цыган, не давая вставить ей слова. -Ну, тогда предупреждать хотя бы надо, - ввернула Мария Ильинична. -Как я тебя не предупреждал? Я делаю под ключ, все работы делаю! Ты лучше меня знаешь, как надо делать? Кто мастер - ты или я? Наглые насмешливые глаза цыгана налились гневом. Двое других, постарше, стояли молча, но тоже сверлили Марию Ильиничну колючими взглядами. -Ну... Я не знаю, - совсем смешалась та, все еще пытаясь придать беседе светский характер, - Раз вы говорите - надо, пусть остается... -Как это - пусть остается?! Я для себя делал? Работа сделана - плати! Тогда буду дальше делать. -Ну, я надеюсь, это входит в обговоренную нами стоимость, - из последних сил пытаясь держать тон, осведомилась Мария Ильинична. -Как договаривались, - кивнул головой Гожо, - Давай двести тысяч и буду работать дальше. -Как, двести тысяч?! - воскликнула та, побледнев, - Вы же говорили, что все будет двести тысяч стоить... -Ты, что не понимаешь ничего? Я тебе говорил - отмостка двести тысяч, потом дальше буду делать! -Я... Я ничего не понимаю... - голос Марии Ильиничны задрожал, и она стала выкрикивать слова, сдерживая рыдания, - Я не знаю, как это у вас называется... Я показала вам, что мне нужно... Вы обманули меня... Это ужасно... Это непорядочно... Это... -Мама! - послышался, срывающийся на крик, взволнованный голос Людмилы, - Мама, не волнуйся! Перед кем ты унижаешься? А ну, пошел вон отсюда! Мы отказываемся от твоей работы! -Что значит - пошел? - подал голос один из стоящих за спиной Гожо цыган. Он был уже немолодой, коренастый и слегка лысоватый. Голос его звучал уверенно и твердо: -Работа выполнена. Заплатите деньги. -Мы не заказывали эту работу! - закричала Людмила, - Справились с пожилой женщиной? Думаете, управы на вас нет?! Валерий встал из-за стола, и укоризненно взглянув на давящегося мелким смехом Женьку, спустился с крыльца. -У вас договор есть на производство работ? - твердо спросил он, подходя вплотную к Гожо. -Ты кто такой? - грубо спросил коренастый. -Я хозяин этого дома. Не тыкать мне! - с металлическими нотками в голосе сказал Валерий, - Где договор? -Какой договор? - заговорил Гожо, - Я с хозяйкой договорился, цену договорился, она согласилась... -Хозяин я! - перебил его Валерий. -Тогда почему она сказала, что хозяйка? -Предъявите договор. -Нет у меня никакой договор. Она мне тетрадка расписалась. -Где?! Коренастый подошел к Гожо и что-то сказал ему на своем языке. Ни на кого не глядя, все трое повернулись и пошли к калитке. Людмила повела в дом плачущую мать. -Боже... Боже, за что? - причитала та дрожащим голосом. От ее былого величия не осталось и следа. -Надо что-то делать, - бросила Валерию Людмила, - Они сейчас вернуться. -Вызовите же милицию! - с надрывом воскликнула Мария Ильинична.- Это же... Это уму не постижимо. Это самый настоящий грабеж! -Мама! Ты как вчера родилась! - воскликнула Людмила, усаживая ее в кресло. -Как же так? - продолжала бормотать та, - Как же так? -Не выходите никуда из дома! - резко сказал Валерий, и гневно взглянув на сдерживающего смех Женьку, рявкнул, - Марш на второй этаж! И не выходишь оттуда, пока не разрешу! Женька с испугом попятился по лестнице. Валерий вышел и направился к дому Сергея Петровича. На сей раз, тот не встречал его на крыльце. Дверь была закрыта, и Валерию пришлось постучать и подождать некоторое время, пока сосед откроет. Лицо у Сергея Петровича было хмурым. -Я к тебе посоветоваться пришел, не пугайся, - сказал Валерий, проходя в дом. -Я не из пугливых, - отозвался тот. -Ты специалист в строительных делах. Скажи, стоит эта отмостка двухсот тысяч? Сосед нахмурился еще больше, помолчал, и очевидно, собравшись с духом, ответил, подняв на Валерия твердый взгляд: -Сказать - скажу, как на духу. Но на разборку с тобой не пойду. Пойми меня правильно. Я хочу дожить здесь спокойно. -Я тебя зову куда-то? - так же твердо спросил Валерий, - Ты ответить можешь, чтобы я знал? -Отвечу, - выдохнул сосед. -Тогда, пошли, посмотришь. -Зачем идти? - пожал плечами он, - Все на моих глазах делалось, из окошка видел. Бетона пара кубов, песок они твой брали, гравия и арматуры там нет. От силы - за все пятьдесят, с работой. -Спасибо, - сказал Валерий, направляясь к выходу, - Это все, что я хотел узнать. И за правду спасибо. Я люблю людей, которые говорят все в глаза - они, как правило, не вонзают нож в спину... Подходя к своему дому, он увидел приближающуюся с другой стороны троицу цыган в сопровождении еще двоих, держащих руки за спиной. В открытом окне дома торчали встревоженные лица Людмилы и Марии Ильиничны. -Ты тетрадка хотел смотреть? На, смотри! - пихая ему в руки засаленный блокнот, воскликнул Гожо. Валерий остановился, взял блокнот и начал листать, вчитываясь в каракули. На одной из страниц ему бросилась в глаза аккуратная витиеватая подпись тещи рядом с обозначенной суммой в двести тысяч. Там же было начертано трудноразличимое слово «отмостка». -Это не документ, - твердо сказал Валерий, возвращая блокнот, - Однако я заплачу. Заплачу столько, сколько стоит такая работа, согласно действующим на сегодняшний день рыночным расценкам. Пятьдесят тысяч. -Что?! - буквально подпрыгнул Гожо, - Пять кубов бетона, песок, гравий, арматура... -Два кубометра и мой песок, - резко отрубил Валерий. -Что?! Давай топор, я тебе сейчас покажу, что делал! Гожо подбежал к дому и начал бить ногой по бетону: -Неси топор! -Не будем ничего портить, - спокойно сказал Валерий, делая шаг к дому, - Деньги я сейчас принесу... И тут произошло то, что Валерий будет помнить всю жизнь. Вперед выступил коренастый, и глядя ему в глаза полным ненависти взглядом, выкрикнул звенящим, как сталь, голосом: -Ты из меня лоха не делай! Я - цыган, понял?! Лох - ты! И будешь лохом! Ты - русский! Из окна послышалось, как громко охнула Мария Ильинична, а у побледневшего Валерия задрожали колени и невольно сжались кулаки. Он не знал, чтобы он сделал, если бы ясно не увидел в этот момент направленное на него дуло обреза. Валерий невольно попятился, а в доме истерично закричала Людмила. Это выступили вперед двое других, державших руки за спиной. Теперь Валерию стало ясно, зачем они это делали. В руках у второго был тоже обрез. Валерий начал молча отступать к дому. -Гони бабло, - уже спокойно, но твердо сказал ему вслед коренастый, - Мы отсюда не уйдем. -Да что же это такое! - послышался вопль, и на крыльцо выскочила Мария Ильинична. Ее вид с бледным лицом, растрепанными волосами и горящими гневом глазами был страшен. -Закрывай дверь с той стороны! - крикнул коренастый, и один обрез повернулся в ее сторону. -Уйдите, уйдите, уйдите же! - воскликнул Валерий, заталкивая ее в дом и плотно прикрывая за собой дверь. Мария Ильинична упала в кресло и забилась в истерике. -Мама! Не надо, мама! - бросилась к ней Людмила. -Накапай ей валерьянки и дай что-нибудь сердечное, - устало сказал Валерий. Он подошел к столу с незаконченным завтраком, налил себе стакан кваса и залпом осушил его. -Что ты молчишь?! - закричала, всхлипывая, Людмила, - Они сожгут нас живьем! Ты посмотри на эти рожи! Делай же что-нибудь! -Где Женька? - спросил Валерий. -Здесь, - послышался со второго этажа голос сына. Он был единственным, кто сохранял спокойствие. Валерий прошел в комнату и достал мобильный. Ничего другого ему в голову не пришло. -Да, - послышался короткий ответ. -Николай Егорович, извините, что побеспокоил вас в выходной день, это Лукьянов, - стараясь придать голосу спокойствие, заговорил Валерий, - Я попал в очень затруднительное положение, а со мной жена, престарелая женщина и ребенок... -Излагай по существу, - прохладно перебил тот. Валерий как можно короче обрисовал ситуацию. -Не плати ничего, - лениво отозвался шеф. - Забей им стрелку в Москве, разберемся. -Николай Егорович, они держат нас под стволами, жена опасается, что подожгут дом. -Сколько стволов? - поинтересовался тот. -Два. В трубке воз