Доктор Лэинг (Laing) отмечал, что людям бывает очень трудно увидеть очевидное. Это происходит потому, что люди - это самокорректирующиеся системы. Они самокорректируются против беспокойства, и если это "очевидное" не таково, что его можно легко ассимилировать без внутреннего беспокойства, то их механизмы самокоррекции срабатывают так, чтобы это отодвинуть, спрятать, а если необходимо, то и закрыть глаза или отключить другие звенья процесса восприятия. Беспокоящая информация может быть окружена фреймом, после чего она уже не причиняет неудобства. Все это делается в соответствии с представлением самой системы о том, что есть неудобство. И это тоже (т.е. предпосылки, определяющие, что же именно будет причинять неудобство) есть нечто, что было выучено, а затем стало воспроизводиться или сохраняться.
По сути дела на этой конференции мы имеем дело с тремя такими невероятно сложными системами (конгломератами) консервативных петель. Одна из них - человеческий индивидуум. Его физиология и неврология сохраняют температуру тела, химизм крови, длину, размер и форму органов в процессе роста и эмбрионального развития, а также все остальные характеристики тела. Это есть система, которая сохраняет описательные утверждения, касающиеся человеческого существа, тела или души. Ведь то же верно и для психологии индивидуума, где происходит обучение сохранять мнения и компоненты status quo.
Во-вторых, мы имеем дело с обществом, в котором живет индивидуум, а общество - это опять система того же общего вида.
В-третьих, мы имеем дело с экосистемой, естественным биологическим окружением человека как животного.
Позвольте мне начать с естественной экосистемы вокруг человека. Английская дубовая роща, тропический лес или участок пустыни - это сообщества существ. В дубовой роще совместно живут более 1000 видов; в тропическом лесу это число, возможно, в десять раз больше.
Я могу сказать, что очень немногие из вас когда-либо видели подобную нетронутую систему, их осталось не так много. Большинство из них Homo Sapiens привел в беспорядок. Он либо уничтожил некоторые виды, либо привнес другие, ставшие сорняками и паразитами. Либо он изменил водоснабжение. И так далее. Разумеется, мы быстро разрушаем все естественные системы в этом мире, все сбалансированные естественные системы. Мы просто делаем их несбалансированными - однако по-прежнему естественными.
Как бы то ни было, эти существа и растения живут вместе, сочетая конкуренцию с взаимной зависимостью, и именно это сочетание нам важно рассмотреть. Каждый вид имеет первичный мальтузианский потенциал. Виды, которые не были потенциально способны производить молодняк, превышающий по численности поколение родителей, исчезли. Они были обречены. Для каждого вида и для каждой подобной системы абсолютно необходимо, чтобы ее компоненты имели потенциальный позитивный прирост популяционной кривой. Однако, если каждый вид имеет потенциальный прирост, достижение равновесия становится непростым делом. В игру вступают все виды интерактивных балансов и зависимостей, и это именно те процессы, которые имеют упоминавшуюся мной петлевую структуру.
Мальтузианская кривая экспоненциальна. Это кривая популяционного роста, который вполне уместно назвать по-пуляционным взрывом.
Вы можете сожалеть, что организмы имеют такую взрывную характеристику, но вы могли бы за нее и приплатить. Существ, у которых ее нет, самих больше нет.
С другой стороны, совершенно ясно, что в сбалансированной экологической системе, имеющей подобную фундаментальную природу, любые шалости с системой наверняка нарушат равновесие. Тогда начнут появляться экспоненциальные кривые. Некоторые растения станут сорняками, некоторые существа будут уничтожены, а система в качестве сбалансированной системы наверняка распадется на части.
То, что верно для видов, совместно живущих в лесу, также верно и для группировок и типов людей в обществе, которые пребывают в похожем шатком равновесии зависимости и конкуренции. Та же истина справедлива и внутри вас, где существует неустойчивая физиологическая конкуренция и взаимозависимость между органами, тканями, клетками и так далее. Без этой конкуренции и взаимозависимости вас бы не было, поскольку вы не можете обойтись ни без одного из этих конкурирующих органов и частей. Если бы какие-то части не имели экспансивных характеристик, они бы исчезли, и вы бы также исчезли. Значит, у вас есть долг даже перед телом. При недолжном вторжении в систему возникают экспоненциальные кривые.
То же верно и для общества.
Я думаю, нам следует считать, что все важные физиологические или социальные изменения - это до некоторой степени соскальзывание системы в некоторую точку вдоль экспоненциальной кривой. Соскальзывание может зайти недалеко, а может дойти и до катастрофы. Однако в целом, если вы, скажем, перебьете в лесу всех дроздов, некоторые компоненты в поисках баланса съедут вдоль экспоненциальных кривых к новой точке остановки.
В таком соскальзывании всегда присутствует опасность: существует возможность, что некоторая переменная (например, плотность населения) может достичь такой величины, что дальнейшее соскальзывание будет контролироваться вредоносными факторами. Если, например, популяция в конечном счете контролируется доступной пищей, то выжившие индивидуумы будут вести полуголодное существование, а запасы питания будут истощены, как правило, необратимо.
Теперь давайте поговорим об индивидуальном организме. Эта сущность подобна дубовой роще, и ее органы управления представлены в совокупном (total) разуме, который является, возможно, лишь отражением совокупного тела. Однако система разнообразно сегментирована, поэтому последствия каких-то событий в вашей, скажем, "пищеварительной" жизни не изменяют полностью вашу сексуальную жизнь, а события в вашей сексуальной жизни не изменяют полностью вашу кинестетическую жизнь, и так далее. Существует определенная степень разгороженности, которая несомненно связана с необходимостью экономии. Существует одна перегородка, во многих отношениях загадочная, но имеющая первостепенную важность для жизни человека. Я имею в виду "полупроницаемое" звено между сознанием и остальным совокупным разумом. Кажется, что определенное ограниченное количество информации о том, что происходит в этой большей части разума, ретранслируется на то, что можно назвать экраном сознания. Однако то, что попадает в сознание, есть результат селекции, это есть систематическая (т.е. не случайная) выборка из всего остального.
Конечно, нет возможности информировать часть разума о целом разуме. Это логически вытекает из отношений между частью и целым. Экран телевизора не дает вам полных сведений о событиях, происходящих во всем телевизионном процессе. И это не просто потому, что зрителей такие сведения не интересуют, но потому, что сообщение о любой дополнительной части полного процесса потребовало бы дополнительных цепей. Но сообщение о событиях в этих дополнительных цепях потребовало бы дальнейшего наращивания новых цепей, и так далее. Каждый дополнительный шаг по направлению к увеличению сознательности будет уводить систему все дальше от полной сознательности. Добавить сообщение о событиях в данной части машины фактически означает уменьшить процент всех сообщаемых событий.
Следовательно, мы должны удовлетвориться очень ограниченной сознательностью. Возникает вопрос: как происходит эта селекция? На каких принципах ваш разум отбирает то, о чем "вы" будете осведомлены? Об этих принципах известно мало, но кое-что все же известно, несмотря на то что в процессе работы эти принципы сами по себе часто недоступны сознанию. Во-первых, многое из входящей информации сканируется сознанием, но только после того, как она была обработана полностью бессознательным процессом перцепции. Сенсорные события упаковываются в образы, и эти образы затем становятся "сознательными".
"Я" (сознательный "Я") вижу отредактированную бессознательным версию незначительного процента событий, воздействующих на сетчатку моего глаза. В моем восприятии меня направляют цели. Я вижу, кто присутствует, а кто нет, кто понимает, а кто нет. По меньшей мере, я имею об этом предмете миф, который может быть вполне правильным. Раз я говорю, я заинтересован иметь этот миф. То, что вы меня слушаете, имеет отношение к моим целям.