Доказывая естественность собственности, Аристотель ссылался на то, что некоторые животные ко времени рождения детёнышей доставляют для них такое количество пищи, которого будет достаточно до приобретения способности самостоятельно добывать её.
Следовательно, Аристотель выступил с весьма красноречивой защитой принципа частной собственности и полемика с Платоном была лишь поводом для этого выступления. Желающих реализовать платоновские планы не находилось, и эти планы не имели актуального значения. Более реальной угрозой для частной собственности были настойчивые требования городской бедноты о проведении уравнительных мероприятий и приобщении её к материальным богатствам рабовладельческого режима. Характерно, что Аристотель искал такое решение вопроса о собственности, которое сделало бы её политически безопасной, исключив возникновение конфликтов, а тем более классовой борьбы. В этом ярко сказываются мотивы, которые побудили Аристотеля заниматься проблемой собственности. Это был страх греческих рабовладельцев и купцов за свою собственность в условиях кризиса рабовладельческого режима, обострения классовой борьбы, угрожающего поведения народных масс. Аристотель снимал с частной собственности обвинение в том, что она порождает судебные иски, конфликты и т. д., связанные с её разделами, правами отдельных лиц. Переходя в наступление, он переносил это обвинение на общинную собственность и решительно утверждал, что именно она порождает больше всего конфликтов и борьбы.
Таким образом, Аристотель искал бесконфликтную форму собственности, гарантирующую рабовладельческой знати и купцам спокойное владение своим имуществом. Он отдавал предпочтение частной собственности перед общинной и это было естественно для условий Греции IV века, когда частная форма собственности, особенно в греческих городах, прочно укоренилась. Но аргументы Аристотеля оказались весьма тривиальными, так как связь возникновения частной собственности с развитием производительных сил и разложением общинного строя была ему непонятной. По мотивам социальной демагогии умалчивалось о классовых интересах, связанных с частной собственностью.
Приводимые им аргументы противоречили даже его методологическим принципам и общим воззрениям. Так, забыв о принципах историзма, он начинал искать корни собственности даже в повадках животных. Аристотель доказывал в своих работах, что человек есть существо политическое и отсюда следовало, что первостепенный вопрос о собственности надо решать с точки зрения общественных условий существования людей, в интересах общества и его прогрессивного развития. Но вместо этого он начал искать психологические основания для собственности, находя их в личных переживаниях отдельного индивида. Приятные чувства последнего, связанные с обладанием собственностью, признавались основанием для её существования. Искажая фактическое положение вещей, Аристотель доказывал, что лишь частная собственность делает людей способными на щедрость, великодушное отношение к женщинам, детям и т. д. Но сам же Аристотель в своей критике так называемой хрематистики или стяжательства, безмерного накопления денежного богатства, утверждал, что частная собственность в условиях денежного хозяйства порождает жадность. Кроме того, история показывает, что именно в условиях общинной собственности на ранних стадиях исторического развития для человеческой щедрости было значительно больше простора, чем в узких рамках частной собственности. Положение женщины в ту пору было более благоприятным. Только с появлением частной собственности женщина превращается в разновидность личного имущества собственников.