Диоген выражал презрение к людям, их богатствам и страстям. Тем не менее, находясь в самом жалком положении, он призывал «повелевать людьми». Отрицая искусственные ограничения человеческой свободы государственными установлениями, Диоген заявлял, что он является гражданином мира, не признавал разницы между рабом и свободным. Рекомендовалось ограничиваться удовлетворением лишь самых необходимых потребностей, а богатство считать преступлением. От софистов киники взяли противопоставление закона природе, искусственного и изменчивого права естественному. На этой основе они идеализировали первобытное состояние человека.
Буржуазные историки модернизируют экономические воззрения киников. Так у кинической школы Пельман находил «принципиальное отрицание капитализма» 8). Но подобные заключения лишены исторического основания. Киникам не было нужды выступать с отрицанием несуществующего капитализма. Зато они ярко выразили протест народных масс против обогащения и господства рабовладельческой знати. Выступая с моральным осуждением богатства, чинов, законодательных установлений, официальной этики, знатности, привилегий, политического холопства и т. д., киники ставили под сомнение все устои рабовладельческого режима, отвергали последний в самых разнообразных его проявлениях, выражая настроения экономически обездоленных элементов населения, выбитых из обычной колеи социальной жизни. Из беды делалась добродетель и в укор богатой знати демонстративно выставлялась напоказ нищета, восхвалялись её моральные добродетели, стоящие выше всякою богатства. Осуждая социальные привилегии и политический деспотизм, киники отстаивали права человека на независимость, свободу. Подобно аскетизму средневековых еретиков, демонстративная бедность киников являлась формой протеста народных масс против социальной несправедливости, экономического неравенства, политических привилегий.
Не случайно школа киников пользовалась поддержкой народных масс. Но протест киников носил всё же пассивный характер. От активной борьбы они были далеки, их демонстрации носили мирный характер. Даже рабство представлялось им недостойным внимания и чисто формальным моментом. Вместо активной борьбы с рабством киники довольствовались всего лишь провозглашением духовной свободы раба. Они вращались в кругу идей, близких в этом вопросе к стоицизму. Игнорируя различия между свободным и рабом, киники морально осуждали привилегии свободных, но ничего не делали для ликвидации рабства, его объективных экономических последствий.
Экономические воззрения киников весьма оригинальны и ярко отразили пауперизацию демоса, обострение классовых противоречий рабовладельческого режима в IV–III веках. В истории экономической мысли античности эти воззрения были новым явлением.
При характеристике экономической мысли эпохи эллинизма заслуживают внимания экономические воззрения и моральные сентенции других философских школ, в частности Киренской школы, которая была основана Аристиппом, учеником Сократа, происходившим из Кирены (435–355 гг. до н. э.) Подобно киникам, он выдвигал требование независимости от внешних условий, но считал, что ограничение потребностей тоже ведёт к неудовлетворённости, лишает человека счастья. Делалась ссылка на то, что обнищавший богач делается несчастнее от воспоминаний о былом богатстве. Смысл жизни Аристипп находил в самом ощущении, а не отвлечённой «сумме переживаний» и потому считал, что не следует ценой лишений подготовлять будущее счастье, так как маленькое лишение в настоящем бесконечно больше предстоящего, даже большого счастья в будущем. Идеалом ему казалась жизнь зажиточного метэка, соблюдающего законы, но не болеющего душой за судьбы чуждого ему государства и извлекающего лишь максимальную пользу из него.
§ 3. Социальные утопии
Чрезвычайно важной задачей является выяснение экономических воззрений народных масс эпохи эллинизма, их экономических требований. Как известно, мировоззрение пауперов Греции периода её упадка отразилось и в популярных тогда легендах о золотом веке и мечтах о сказочной стране изобилия. Существенным для их содержания были мечты об освобождении от тягостного труда, который представлялся достойным лишь рабов. В фантастических странах изобилия дело обходилось даже без труда рабов, так как сама природа всё подавала в готовом виде. Изголодавшиеся пауперы мечтали о том, чтобы булки падали прямо с неба, жарение дрозды, колбасы и т. п. предметы потребления росли сразу на деревьях, столы накрывались сами собой, кубки автоматически наполнялись вином и т. д. Комедийные поэты утрировали все эти мечты, но в их фантазиях имелось земное ядро.