Выход из положения города Греции искали в максимальном использовании торговых источников рабов, скупая их где только можно. Но работорговля тоже зависела от многих внешних обстоятельств, и за рабов надо было платить. Некоторые государства Греции (прежде всего Спарта) ориентировались на порабощение местных жителей, как показывает порабощение мессенцев спартиатами. Однако это не увеличивало трудовых ресурсов Греции в целом, и её экономическое развитие могло происходить лишь на прежней основе.
В начальный период широкое распространение в Греции получило долговое рабство. Но оно опять-таки сводилось к порабощению самих греков и не увеличивало резервов рабочей силы в стране. Кроме того, оно означало превращение полноценных граждан Греции в рабочий скот, сокращало её военные и фискальные резервы. Вместе с тем развитие долгового рабства в Греции встретило политические затруднения (как показывает история Афин), вызвало обострение классовой борьбы. Его развитие ограничивалось (как об этом свидетельствуют реформы Солона).
История не знает чистых форм рабовладельческого строя, в рамках которого существовали бы только рабы и рабовладельцы. Уже экономически рабство оказалось в Греции, как и повсюду, не в состоянии устранить целиком предшествующие формы производства, так как оно опиралось на ту же ручную технику, что и мелкое производство самостоятельных крестьян или ремесленников. Натуральное хозяйство, свойственное самому рабовладельческому способу производства, а тем более его периферии, крайне ограничивало способность рабства к экономической экспансии. Натуральность хозяйства часто оказывалась непреодолимой преградой на пути экономической экспансии, рабства, мешала формам производства с рабским трудом разлагать общинные формы хозяйства, разрушать крестьянскую экономику. Поэтому нигде рабство не перемололо предшествующих ему форм производства и смогло сделать своё ярмо уделом лишь части народных масс (в отличие от крепостничества и наёмного рабства). В силу этого оно не смогло использовать своих экономических возможностей и под тяжестью противоречий погибало каждый раз ещё до того, как успевало преобразовать весь мир по своему образу и подобию. Эту экономическую слабость рабства перед лицом общины (особенно ярко проявившуюся в истории Др. Востока) рабовладельцы пытались компенсировать военной экспансией и многого достигали (как показывает история Египта, Спарты, Рима). Для городов Древней Греции эти пути были мало доступны. Тем не менее эта проблема стояла перед ними, и идеологи господствующего класса Греции разрабатывали широкую программу военных мероприятий и оправдывали их. Так, войну против «варваров» греки считали справедливым делом. Аристотель прямо писал, что она «по природе своей справедлива» 14).
Рабы были опасной собственностью и удержать их в повиновении сами рабовладельцы оказывались обычно не в состоянии. Только спартанцы достигали этого, но им пришлось установить террористический режим для илотов и превратить свою страну в постоянный военный лагерь. Вся спартанская община рабовладельцев вынуждена была довольствоваться солдатским режимом и непрерывно находиться в состоянии боевой готовности. Но и этого оказалось недостаточно. Спартанцам приходилось в борьбе с илотами опираться на помощь периэков, самостоятельных крестьян и ремесленников, которые использовались в качестве военного и политического резерва. Больше того, спартанцы заставляли самих илотов участвовать в военных походах. В других странах рабовладельцам удавалось держать рабов в узде и пополнять их состав лишь путём использования свободного гражданства в качестве военной силы. Могущественные армии египетских фараонов пополнялись феллахами, легионы римских полководцев и диктаторов формировались за счёт италийского крестьянства. В истории Древней Греции свободное гражданство составляло военную силу городов, их фискальный резерв и опору. В Афинах жило 30 000 метэков иноземного происхождения, которые тоже использовались рабовладельцами в борьбе с рабами или соседними народами в целях порабощения последних. Следовательно, наличие большого числа самостоятельных производителей, гордых своей относительной свободой и некоторыми политическими привилегиями являлось непременным условием прочности рабовладельческого режима, социальной гарантией его устойчивости. В этом состоял один из самых удивительных парадоксов социальной истории древнего мира и в том числе Греции. Только демагогически противопоставляя свободное гражданство рабам, греческие и римские рабовладельцы могли с успехом подавлять сопротивление рабских масс населения. Лишь противопоставляя свободных варварам, они могли порабощать соседние народы и вовлекать их в орбиту жестокой эксплуатации, решать проблему воспроизводства рабочей силы в общественном масштабе. В целом рабство предполагало как порабощение одной части мелких производителей, так и сохранение другой для подавления первой, низведённой на положение рабов. Лишь в этом случае оказывалась возможной относительная устойчивость рабовладельческого режима на протяжении длительного времени.