Хотя экономический подход делает акцент на индивидуальных предпочтениях и мотивациях, многие индивиды часто имеют одни и те же интересы и иногда принимают одни и те же решения. Более того, группы индивидов способны действовать коллективно, если нет проблем коллективного действия или если они могут решить какие-либо из имеющихся задач. В этом случае можно продуктивно рассматривать конфликт и то, кто в конфликте с кем, в категориях групп индивидов. Такими группами могут быть общественные классы, что несколько сходно с марксистскими представлениями об истории и политике, или они могут быть городскими слоями, этническими или религиозными группами, или военными. То, что мы сосредоточиваем внимание на социальных группах как ключевых политических акторах, мотйвировано осознанием того, что самыми важными силами в политических конфликтах и изменениях являются группы индивидов.
Оставляя в стороне темы политической философии о том, как справедливое или честное общество должно примирять эти конфликтующие предпочтения, как общество разрешает политический конфликт на практике, поставим этот вопрос еще более конкретно. Преположим, что имеются две меры государственной политики, одна выгодная для граждан, другая — для элит. Какую из них примет общество? Поскольку нет возможности осчастливить две группы одновременно, политический выбор должен отдать предпочтение той или иной группе. Мы можем считать, что то, какой группе будет отдано предпочтение, определяется тем, какая группа имеет политическую власть. Другими словами, политическая власть есть способность группы получать благоприятные ей политические меры вопреки сопротивлению других групп. Поскольку всегда имеется конфликт интересов, мы всегда находимся в сфере политического конфликта. И поскольку мы всегда в сфере политического конфликта, мы всегда в тени политической власти. Чем больше политической власти у группы, тем больше она выиграет от действий и мер правительства.
Что такое политическая власть? Откуда она берется? Размышляя об ответах на эти вопросы, полезно различать два типа политической власти: политическая власть де-юре и политическая власть де-факто. Представим себе «естественное состояние» Томаса Гоббса [Hobbes, 1996], где нет закона и человек неотличим от зверя. Гоббс рассматривал такую ситуацию, для того чтобы аргументировать, что такая анархия крайне нежелательна и государство, как некий левиафан, необходимо для монополизации применения силы и насаждения правил среди граждан. Но как устанавливается распределение в гоббсовском естественном состоянии? Если имеется плод, который может съесть один из двух человек, кто его получит?
Ответ ясен: так как нет закона — тот, кто сильнее, у кого больше грубой силы, тот и съест плод. Тот же тип грубой силы значим и на политической арене. Та или иная группа имеет существенную политическую власть, когда у нее есть армия и оружие, чтобы уничтожать другие группы, когда политика проводится не в ее пользу. Поэтому первый источник политической власти это просто то, что группа может сделать другим группам и обществу в целом с применением силы. Мы говорим об этом как о политической власти де-факто. Но (и к счастью) это не единственный тип политической власти. Сегодня ключевые решения в Соединенном королевстве принимаются Лейбористской партией не потому, что она может применять грубую силу или приобрела власть де-факто какими-либо иными средствами, но потому, что политической властью ее наделила политическая система (т.е. ее привело к власти голосование на последних всеобщих выборах). В результате, из политических мер с противоположными последствиями Лейбористская партия может выбирать те, которые более выгодны для ее избирателей или ее лидеров. Мы называем этот тип политической власти, устанавливаемой политическими институтами, политической властью де-юре. Реальная политическая власть есть комбинация де-юре и де-факто политической власти, и то, какой из компонентов более значим, зависит от различных факторов (эту тему мы будем рассматривать позже).
Наконец, мы называем социальные и политические механизмы, распределяющие политическую власть де-юре политическими институтами. Например, электоральное правило, наделяющее правом определять финансовую политику партию, получившую 51% голосов, является одним из политических институтов. В рамках нашего исследования важнейшими политическими институтами являются те, которые определяют, кто из индивидов принимает участие в политическом процессе принятия решений (т.е. демократия или недемократия). Поэтому важная роль демократии заключается в том, что она способна распределять политическую власть де-юре. При демократии большинство имеет относительно большую политическую власть де-юре, чем при недемократии. Тогда то, что демократии заботятся об интересах большинства граждан больше, чем недемократии, есть просто следствие большей де-юре политической власти большинства при демократии, чем при недемократии.