.. .ни один [из первых двух актов о реформах] не принимался без сильного давления со стороны народа; в 1866 г. толпы окружили парламент, когда шло окончательное голосование, а реформа 1909 г. была стимулирована широким движением за право голоса [и] забастовкой как демонстрацией силы [T ilton, 1974, р. 567].
Реформе 1909 г. предшествовали забастовки и демонстрации. Более того, даже несмотря на то, что Швеция не участвовала в Первой мировой войне, революция в России и положение в Германии вынудили пойти на уступки в виде предоставления демократических прав. В 1917 г. либералы и социал-демократы сформировали коалиционное правительство и предложили ввести всеобщее избирательное право для мужчин, что было отклонено Второй палатой, где господствовали консерваторы. Рут Коллир объясняет, что
.. .только после экономического кризиса 1918 г. и последовавшего протестного движения рабочих, ведомых социал-демократами, в пользу демократии, был принят Акт о реформе. Действительно, в ноябре 1918 г. протестное движение рабочих достигло той точки, когда стало восприниматься как революционная угроза шведской Консервативной партией и высшими классами [Collier, 1999, р. 83].
Во всех этих случаях движущей силой политической либерализации и введения демократических мер явилась угроза общественных беспорядков и в конечном счете революции. Угроза беспорядков усиливалась войнами и другими социальными потрясениями.
5.2. Почему в XIX в.?
До сих пор мы демонстрирровали как в рамках нашего подхода объясняется возникновение демократии, но вопрос о том, почему в европейском контексте волна демократизации началась в XIX в., не ставился. Идея о том, что демократия как комплекс политических институтов осуществима на практике, возникла еще во времена Древней Греции и Рима и по крайней мере к XVII в. в Англии (особенно во время гражданской войны) выдвигались последовательные требования избирательных прав для всех. Возможное объяснение появляется ближе к концу книги, но даже на этой стадии стоит взглянуть, совпадают ли имеющиеся данные с уже полученной нами сравнительной статикой.
До XIX в. лишенные права голоса общественные слои были рассеяны в сельской местности; поэтому можно думать, что угроза революции была менее серьезной, так как им было очень трудно организоваться. Поэтому сочетание процесса урбанизации и занятости в фабричном производстве могло стать ключевым фактором для начала волны демократизации в Европе XIX в. Перемены в экономике и социальной структуре в начале XIX в. изменили баланс политической власти, в частности, сделав намного легче осуществление власти де-факто политически лишенными голоса [Thompson, 1963; Tilly, 1995; Tarrow, 1998].
Несомненно также и то, что идеологические перемены, произошедшие в эпоху Просвещения, во время Французской революции и войны за независимость США имели следствием изменение представлений о должном характере правления и легитимности старого политического порядка.
Другой потенциальный ответ в контексте нашего подхода состоит в том, что до XIX в. неравенство было более ограниченным. Напомним, когда неравенство невелико, нет угрозы революции, и даже если она есть, то элита может предотвратить революцию с помощью обещаний перераспределения. Только при достаточно высоком уровне неравен-
III. Что МЫ ЗНАЕМ О ДЕМОКРАТИИ?
I
ства демократизация действительно делается необходимой. То ограниченное количество данных, которые имеются о неравенстве в XIX в., подтверждает предположение о том, что неравенство увеличивалось до демократизации (и затем начало уменьшаться из-за перераспределения, последовавшего за демократизацией). Значительная часть литературы по этому вопросу, следуя предположению С. Кузнеца [Kuznets, 1955] о том, что неравенство сначала возрастает, а затем падает в ходе экономического развития, содержит попытки ответить на вопрос, действительно ли имела место в истории «кривая Кузнеца». Данные о неравенстве доходов для XIX в. не очень надежны. На рис. III.21 помещены три различные оценки исторической эволюции коэффициента Джини в Великобритании. Среди историков экономики имеется консенсус относительно того, что неравенство доходов в Великобритании резко упало после 1870-х годов. Также есть консенсус по поводу того, что неравенство росло в течение предшествовавшего этому века, хотя разные ученые, исходя из различных данных, по-разному определяют временные рамки этого роста. П. Линдерт и Дж. Уильямсон [Lindert, Williamson, 1982; 1983] находили, что этот подъем продолжался до 1800 г. (см. также: [Lindert, Williamson, 1985; Lindert, 1986; 2000с?]); Уильямсон [Williamson, 1985] нашел, что это случилось между 1800 и 1870. Другие свидетельства (например: [O’Rourke, Williamson, 2002]) согласуются с его оценками. Как бы то ни было, данные о неравенстве явно согласуются с представлением о том, что неравенство увеличивалось в течение века до 1867 г. и второго Акта о реформе и вполне могло возрастать даже до первого Акта о реформе. Имеющиеся данные также говорят о том, что неравенство значительно упало после политической реформы.