Теперь уж трудно поверить, что экономическая система имеет тенденцию к самосовершенствованию. Неравномерное развитие, неравенство, никчемные и вредные нововведения, ущерб окружающей среде, пренебрежение интересами отдельной личности, власть над государством, инфляция, неспособность наладить координацию между отраслями являются составной частью системы, как и составной частью реальности. Это не мелкие дефекты, которые, подобно поломанному винтику в машине, легко поддавались бы исправлению после того, как они выявлены. Они глубоко присущи самой системе. Такая власть органически распространяется на государство - естественный источник реформ. Кроме того, она зависит от ее воздействия на наши мнения. Огромное влияние на мнение оказывает система образования; крайне существенным для власти системы имеет точка зрения, излагаемая в наиболее авторитетных учебных курсах. Любой, кто говорит в таких условиях о реформе как о чем-то нетрудном, выглядит несерьезно.
Однако недостатки системы являются реальными, болезненными, они действуют угнетающе. При помощи убеждения можно преодолеть все, кроме собственных интересов и упорного сопротивления всегда поразительного числа людей, которых стремятся обмануть. Реформа не начинается с законов или правительства. Она начинается с изменения наших взглядов на экономическую систему, с наших мнений.
То, во что мы верим, не может быть изменено одними лишь доводами. Наша вера может быть изменена лишь железной логикой обстоятельств. Приведенные выше доводы будут иметь жизненно важное значение для изложенной на последующих страницах общей теории реформы. Однако еще более важным является подтверждение этой теории реальными обстоятельствами, а они свидетельствуют о том, что положение является совершенно неблагополучным.
Еще одно предварительное замечание: разговоры о реформе неизменно вызывают возмущение тех, в ком мудрость сочетается с уверенностью в безнадежном положении человека. Последующее изложение должно вызвать такое возмущение, которое, возможно, является оправданным. Однако мы подтвердим подобную мудрость, если откажемся от любых попыток исправить положение.
Джон Кеннет Гэлбрейт. "Экономические теории и цели общества"» Часть пятая.
Общая теория реформы - Глава XXI Негативная стратегия экономической реформы
В современном экономическом обществе реформа вытекает непосредственно из глубокого понимания его особенностей. Едва ли стоило бы говорить о столь прямолинейном утверждении, если бы такое понимание не приводило к мерам, значительно отличающимся, а иногда полностью противоположным по отношению к стандартным либеральным и социал-демократическим рецептам. Но при достаточно внимательном анализе это не покажется удивительным. Если бы такие стандартные рецепты оказывались действенными, то рассмотренных выше трудностей не существовало бы.
Либеральная и социал-демократическая реакция на экономическую власть неизменно враждебна. Она ставит задачей рассеять, осуществить регулирование, сделать более цивилизованной и обобществить такую власть. В Соединенных Штатах либеральная реакция при столкновении с индустриальной мощью автоматически сводится к призывам к решительным действиям в соответствии с антитрестовскими законами.
Могут также выдвигаться требования, чтобы регулирующие органы, такие, как Федеральная комиссия по торговле, Федеральная комиссия по средствам связи, Экономический совет, Федеральное агентство развития, Бюро стандартов, Министерство транспорта и Агентство по делам потребителей, выполняли свой долг.
Корпорацию нужно заставить уважать интересы общественности при установлении цен, осуществлении закупок, предоставлении услуг и разработке своих изделий.
Новейшей мерой является кампания за назначение в советы директоров компаний-нарушительниц людей, которые могут выступать от имени общественности.
Наконец, если недовольный является радикалом, а нарушение носит вопиющий характер и влияние предприятия-нарушителя велико, а надежд на принятие мер мало, то может быть выдвинуто требование о передаче предприятия в собственность государства. Частное предпринимательство оказалось несостоятельным.
Уже отмечались выгоды, связанные с бесплодностью антитрестовских законов. От практического опыта не так-то легко отмахнуться. Закону Шермана, основному антитрестовскому закону, уже почти 100 лет, он был принят В 1890 г. Федеральная комиссия по торговле, основной орган, осуществляющий общее регулирование в промышленности, собирается отметить свой бриллиантовый юбилей. Если бы чему-нибудь было суждено случиться, это наверняка уже произошло бы. Но теперь мы видим, что приобретенного опыта более чем достаточно, чтобы возникли сомнения.
Мера, предусмотренная в антитрестовских законах - расчленение крупного корпорированного предприятия и тем самым его власти, - на первый взгляд выглядит как жестокое, даже драконовское средство. Как известно, каждое новое поколение может вообразить, что отсутствие достижений в прошлом было результатом малодушия их предшественников. Любой человек может возлагать хотя бы слабую надежду на будущее [Не всегда, однако, с большой уверенностью. См. интересную работу Дональда Ф. Тернера (D. F. Turner, The Scope of Antitrust and Other Economic Regulatory Policies, в: «Industrial Organization and Economic Development», edited by Jesse W. Mark-ham and Gustav P. Papanek, Boston, Hougton Mifflin, 1970, p. 76). Проф. Тернер, убежденный сторонник антитрестовских законов, будучи помощником министра юстиции, отвечал за их осуществление. Он признает существование в прошлом несоответствия и периодической атрофии антитрестовского законодательства в областях, где существовали монополия и олигополия. Но он удовлетворяется утверждением, что «с точки зрения государственной политики должно иметь место по крайней мере умеренное развитие (в проведении законов в жизнь)».]. В антитрестовском законодательстве и обвинение и защита приносят адвокатам солидный денежный доход, подобно тому как обстоит дело при традиционной системе страхования автомобилей. Но с точки зрения техноструктуры и планирующей системы антитрестовские законы потрясающе безобидны. Если бы имелась только горстка огромных корпораций, обладающих властью над ценами, издержками, потребителем и над реакцией общественности, то, вероятно, их расчленение на более мелкие единицы и тем самым расчленение их власти оказалось бы возможным. Но правительство не может объявить вне закона половину экономической системы: и оно, конечно, так не поступит, если критерием рациональной государственной политики является то, что служит целям этого сектора экономики. Планирующая система должна опасаться только косвенных неприятностей со стороны антитрестовских законов. Основным результатом является возникновение у общественности впечатления, что все-таки что-то происходит.
Однако теперь становится очевидно также, что антитрестовские законы, если бы они действовали так, как надеются их защитники, только осложнили бы проблему. Их цель состоит в стимулировании конкуренции, понижении цен и устранении препятствий на пути использования ресурсов другими способами, а также в содействии более энергичному росту конкретной отрасли. Но проблемой современной экономики является не слабое функционирование планирующей системы - монополистического или олигополистического сектора, если вспомнить традиционную терминологию. Проблема состоит в более высоком уровне развития в этом секторе по, сравнению. с рыночной системой. И чем больше ее мощь, тем выше развитие.
Там, где сила этого сектора наименьшая, где экономическая организация наиболее полно соответствует целям, предусмотренным в антитрестовских законах, уровень развития самый низкий. Если бы антитрестовские законы осуществили надежды своих сторонников и тех, кому они служат, то это привело бы к еще более неравномерному развитию, стимулируя дальнейший рост именно в тех частях экономики, где он уже достиг наивысшего. уровня. Это было бы несчастьем. Если бы выводы из настоящего анализа осуществились, если бы рынок был. на самом деле восстановлен то общий материальный уровень снизился бы до уровня рыночной системы. Политика без связи с реальностью ведёт к абсурду.