Успехам военных походов способствовала организация вооруженных сил. Уже в период Древнего царства это было не общинное военное ополчение, а государственная регулярная армия.
Для населения существовала не только трудовая, но и воинская повинность. Молодые египтяне призывались на военную службу, проходили военное обучение, а отслужив свой срок, возвращались к обычной жизни, но оставались военнообязанными на случай войны. Во время службы они обеспечивались за счет государства одеждой, пищей и оружием. Существовал «Дом оружия», где не только готовилось и хранилось вооружение, но и обеспечивалось все материальное снабжение армии.
В период Древнего царства армия состояла из отрядов пехоты, вооруженных луками, копьями и мечами. Пока не было не только конницы, поскольку египтяне не знали лошадей, но и боевых колесниц.
Колесницы появились в период Нового царства, после нашествия гиксосов. Они и были заимствованы у гиксосов. Возникли новые виды вооружения: серповидный бронзовый меч, бронзовый боевой топор, сложный лук, склеенный из рога и разных сортов дерева, пластинчатый панцирь. Эти новые виды вооружения имели азиатское происхождение, были заимствованы в странах Передней Азии.
В период Нового царства в составе армии стали преобладать наемники – сирийцы, ливанцы, негры. Эти люди, не связанные ни с номовой знатью, ни вообще с народом Египта, полностью зависевшие от своих командиров, очевидно, считались более надежной опорой власти.
История Древнего Египта как самостоятельного государства заканчивается в VII в. до н. э. Асархаддон покорил Египет и 15 лет (671–655 гг. до н. э.) Египет был частью Ассирийской империи. Правда, после этого на короткое время страна снова восстановила самостоятельность под властью Саисской династии, но в 525 г. до н. э. Египет был завоеван персами, а в 332 г. – Александром Македонским.
Итак, Древний Египет принято рассматривать в качестве классического образца «азиатского способа производства». Как и в других странах, где основой развития хозяйства была ирригация, государство господствовало в экономике, и государственный сектор доминировал в хозяйстве страны. Частная собственность, богатство не определяли положение человека в обществе, а определялись его местом в государственной иерархии. Человек мог быть богатым землевладельцем и иметь большое хозяйство с зависимыми людьми лишь постольку, поскольку он занимал определенную административную должность. Правда, его хозяйство практически было наследственным, но оно и наследовалось вместе с должностью. Этим определялись и основные противоречия в правящей верхушке: новая служилая знать оттесняла старую номовую аристократию.
Господством государства в экономике определялось и существование особого сословия – мерет, государственных работников, находившихся на казенном обеспечении.
Однако примитивная схема, согласно которой государство возникает как объединение общин, общинная собственность на землю превращается в государственную, а общинные общественные работы – в государственную трудовую повинность, здесь оказывалась гораздо сложнее.
Переход от общины к государству здесь проходил через два этапа. На первом этапе это было объединение общин вокруг храма местного божества, где были сосредоточены общие, общественные функции, от складов общественных припасов до координации ирригационных работ. Именно вокруг храмов и возникает первая ячейка государственности во главе с жрецами и номовой знатью, возникает ном.
Второй этап – объединение номов в отдельное государство во главе с фараоном, превращение храмовых и номовых земель в общегосударственные и местных общественных (изначально общинных) работ в государственную трудовую повинность.
В основе этого процесса, у его истоков лежали действительно общественные, общинные потребности, которые тем легче было превратить в государственные, что они освящались авторитетом божества и реальной необходимостью ирригации.
Община между тем переставала существовать, превратившись в административную ячейку государства. Общинный надел становится наследственным владением, которое можно было даже продать, и покупатель тем самым становился членом общины. И теперь государство эксплуатировало уже не общинников, а просто земледельцев, интересы которых община не защищала.