Все эти издания, кажется, становятся толще с каждым годом, поэтому они всегда очень стараются поместить самые важные новости в ярких цветах на переднем плане, где их может заметить VVIP, посвятивший тридцать секунд пролистыванию документа, на составление которого у десятков людей ушел целый год.
Формат отчета "Глобальные риски", по крайней мере, в течение первых четырнадцати лет его существования, был в основном фиксированным. В нем перечислялись пять основных рисков, с которыми сталкивается мир, по двум осям: наиболее вероятный и наиболее опасный. Пандемия никогда не входила в пятерку наиболее вероятных рисков, но она была четвертым наиболее опасным риском в 2007 году и пятым наиболее опасным риском в 2008 году.
Как наиболее вероятные, так и наиболее опасные риски значительно меняются каждый год. Это не означает того, что вы можете подумать, - что сами риски невероятно изменчивы. Большинство рисков - не только риск пандемии, но и такие вещи, как стихийные бедствия, глобальное старение или выбросы парниковых газов - на самом деле не претерпевают значительных изменений из года в год.
На самом деле меняются не столько сами риски, сколько степень заботы о них давосской элиты. Загляните под капот отчета, и вы обнаружите, что, хотя он подготовлен крупными страховыми компаниями, чьи средства к существованию зависят от способности количественно оценить вероятность и серьезность больших рисков, фактические результаты получены в результате так называемого "Опроса восприятия глобальных рисков", в котором 841 "лидера бизнеса, правительства, гражданского общества и мыслителей" из "многосторонних сообществ Всемирного экономического форума" просят заполнить анкету с вопросом о том, что их больше всего беспокоит.
Поэтому, вероятно, неудивительно, что после того, как в 2009 году пандемии исчезли из чарта, они вновь появились на один год под несколько измененным названием "инфекционные заболевания". Это был 2015 год, сразу после вспышки лихорадки Эбола в Сьерра-Леоне и Либерии.
Методология отчета в значительной степени объясняет, почему "неравенство доходов" появилось из ниоткуда и возглавляло список три года подряд, с 2012 по 2014 год. Это были годы, когда вялое восстановление экономики после мирового финансового кризиса в сочетании со здоровой рыночной прибылью для давосских ультрабогачей сделали рост неравенства невозможным для игнорирования, по крайней мере, в течение тридцати шести месяцев или около того. Затем, после того как неравенство стало невозможно игнорировать, оно было быстро проигнорировано: Неравенство больше никогда не появлялось на графике.
Может быть, это потому, что после 2016 года худшие последствия неравенства доходов уже проявились, и на тот момент мало кто мог сделать, чтобы решить эту проблему. Народное недовольство элитами привело к распаду Европейского союза, к Brexit, а затем привело Дональда Трампа к президентству в США.
Можно даже утверждать, что финансовый кризис 2008 года вызвал пандемию Ковида, на что лишь вскользь намекает диаграмма глобальных рисков Всемирного экономического форума. По своей природе финансовые кризисы обычно приводят к медленному и болезненному восстановлению, что мы и наблюдали в годы, последовавшие за 2009 годом, в сочетании с поразительным подъемом на рынках акций, облигаций и недвижимости благодаря нулевым процентным ставкам.
Это заметное усиление неравенства создало основу для Brexit и Трампа, а одним из первых действий Трампа стало расформирование подразделения Совета национальной безопасности по глобальной безопасности здравоохранения и биозащите. Том Боссерт, советник по безопасности, который больше всех настаивал на стратегии биозащиты от пандемий, полностью покинул государственную службу, как и Тимоти Зимер, который отвечал за реакцию США на пандемию. В то же время агрессивная позиция Трампа в отношении Китая означала, что две сверхдержавы в значительной степени прекратили сотрудничество по вопросам здравоохранения, и ни один американский сотрудник из Центра по контролю за заболеваниями, да и вообще откуда бы то ни было, не участвовал в первоначальном ответе Китая на вспышку Ковида в Ухане.
Контрфактуалы всегда опасны, но вполне возможно, что полномасштабное подразделение США по борьбе с пандемией при относительно дружественном Китаю президенте Хиллари Клинтон могло бы помочь китайским властям пресечь вспышку в Ухане в зародыше и/или значительно замедлить ее международное распространение. По крайней мере, при президенте, который не верил в то, что магическое мышление заставит вирус исчезнуть, вирус распространялся бы в Соединенных Штатах менее быстро.