Выбрать главу

Covid появился на международных экранах слишком поздно, чтобы попасть в отчет ВЭФ о рисках 2020 года, в котором на странице 76 упоминались только "вспышки новых инфекционных заболеваний, таких как SARS, Zika и MERS". В следующем году Covid уже не был риском, а стал тем, что в отчете классифицируется как "явная и настоящая опасность", наряду с такими вещами, как "цифровое неравенство", "террористические атаки" и "ущерб окружающей среде".

С одной стороны, глупо пытаться сравнивать между собой такие разные риски, как неравенство доходов и глобальная термоядерная война, наблюдать за их ростом и падением в рейтинге ВЭФ, как будто они являются соперниками в какой-то великой борьбе за риск. С другой стороны, как антропологическое упражнение, мониторинг рейтингов весьма информативен. Даже после пандемии элита Давоса не особенно беспокоилась о неравенстве - у них были более срочные заботы, такие как, например, пандемия.

Факт, однако, заключается в том, что пандемия значительно усугубила глобальное неравенство практически по всем мыслимым масштабам и осям - внутри стран, между странами, между сильными и бессильными, между богатыми и бедными, севером и югом, черными и белыми, мужчинами и женщинами, больными и здоровыми. Поскольку в мире происходила чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения, ухудшение ситуации не было замечено, как, возможно, следовало бы - хотя, как мы видели с 2012 по 2014 год, даже когда об этом вспоминают, это вряд ли означает, что власть имущие будут что-то предпринимать.

Отчасти это связано с тем, что власть имущие составляют большую часть проблемы. Одной из глубоких форм неравенства является отклонение от равенства в смысле "все люди созданы равными" - идея о том, что каждый гражданин имеет те же права, привилегии и достоинства, что и любой другой гражданин. Эта идея, наиболее известная и остроумно выраженная Томасом Джефферсоном в Декларации независимости, может быть прослежена по крайней мере до "Двух трактатов о правлении" Джона Локка, опубликованных в 1688 году.

Достижением Локка было уничтожение позиции его интеллектуального оппонента, сэра Роберта Филмера, который провозгласил, что люди рождаются в рабстве, в рамках уже существующей иерархии с Богом на вершине и земным сувереном на один уровень ниже. (Локку помог в его борьбе тот факт, что Филмер был мертв уже двадцать семь лет, когда его проавторитарный трактат был наконец опубликован под названием "Патриархия" в 1680 году). Сторона Локка могла стать "самоочевидной", по крайней мере для Томаса Джефферсона, к моменту написания Декларации в 1776 году, но она определенно не была самоочевидной до 1688 года. По правде говоря, это не было самоочевидным и для Джефферсона, человека, который в течение своей жизни владел и претендовал на господство над более чем шестью сотнями порабощенных людей.

Даже сегодня сила преамбулы Джефферсона заключается скорее в ее риторической силе, чем в ее эмпирической доказуемости. Неравенство окружает нас повсюду, от рождения до смерти; оно встроено во все государственные системы мира. (Соединенные Штаты, конечно, не считают, что все люди созданы равными; на самом деле они делают все возможное, чтобы отказать в преимуществах гражданства США подавляющему большинству людей в мире). Однако и Джефферсон, и большинство современных американцев могут разглядеть за неравенством локковский идеал - "состояние природы", где действительно все равны, и никто не превосходит и не уступает никому другому. Члены такого общества могут коллективно, в своих собственных интересах, сформировать некое правительство снизу вверх, как это сделал Джефферсон в 1776 году. Такое правительство получает свою легитимность от согласия управляемых, а не от какого-либо Бога или суверенного наследства.

Пандемия совпала с одним из крупнейших откатов от такого согласия на современной памяти, а возможно, и послужила прикрытием для него. Если все страны существуют где-то на локковском спектре, то многие из крупнейших - в первую очередь Китай, самый большой из всех - заметно сдвинулись в сторону авторитарного конца, в сторону от свободы и демократии.

Китай, конечно, никогда не был демократическим, и геноцид уйгуров в Синьцзяне предшествовал вспышке, начавшейся в Ухане в конце 2019 года. Тем не менее, президент Си Цзиньпин в полной мере воспользовался пандемией , чтобы усилить слежку, еще больше ограничить свободу слова и даже запретить видеоигры для всех, кто не достиг восемнадцатилетнего возраста, за исключением одного часа в день по выходным и праздникам.

Китайская стратегия "нулевого Ковида" была чрезвычайно жесткой. Власти регулярно изолировали людей на ночь, где бы они ни находились - в магазине Uniqlo, в незнакомом офисном здании - только по подозрению в том, что они могли контактировать с кем-то, кто был заражен вирусом. Женщина, идущая на второе свидание, оказалась на тридцать дней запертой со своим спутником и его родителями, когда их город внезапно закрыли. Власти Сианя перевели более 45 000 человек на государственный карантин во время одного закрытия.