Обряд, которым стал Ковид, безусловно, начался с разъединения, причем в жесточайшем буквальном смысле: Миллиарды людей были вынуждены радикально перестроить жизнь, которую они выбрали и к которой привыкли, не имея ни реального уведомления, ни выбора в этом вопросе.
Первоначальный обряд разъединения был настолько интенсивным, насколько это вообще возможно. Ковид прибыл в планетарном масштабе, практически без предупреждения. Вспомните долгий период опасений и предвкушения, который предшествует любому другому обряду - свадьбе, бар-мицве, инаугурации президента. Знание о том, что это произойдет, помогает вам подготовиться к этому и приводит вас в определенное состояние духа, когда это происходит - вы знаете, что приближается очень важный день, и в какой-то момент вы начинаете отсчитывать дни до его наступления. Ковид, напротив, произошел так быстро, что никто не успел мысленно подготовиться к тому, что должно было случиться. Целые страны, включая местных и национальных лидеров, оказались в напряжении.
Поучительно вспомнить вирусное видео на YouTube от марта 2020 года, в котором мэры итальянских городов призывают людей оставаться дома и укоряют их за выход на улицу. "Сотни студентов будут заканчивать школу", - говорит один из них. "Я слышал, некоторые хотят устроить вечеринку. Мы пришлем вооруженную полицию, и мы пришлем их с огнеметами". Естественным желанием студентов было отметить важный переломный момент в своей жизни хорошо смазанным ритуалом, независимо от того, разрешено им это или нет. К черту пандемию, у них была глубокая человеческая потребность пройти этот обряд посвящения. Но мэр дал понять, что он сосредоточен на гораздо большем и более важном ритуале - ритуале, который был придуман более или менее на месте, но который все равно требовал полного повиновения.
Протоколы общественного здравоохранения сильно различались между странами и регионами внутри стран; вирусологи и эпидемиологи вели массовые дебаты об оптимальной политике. Тем не менее, все были согласны в одном: если политика определена, все должны следовать ей, даже если они считают ее ошибочной. Ученые давали советы правительству, правительство устанавливало правила, а население следовало этим правилам - только так можно было добиться необходимой степени коллективного действия.
Вот почему День свободы в Великобритании был так важен. Дело не столько в самих изменениях в правилах, которые, по правде говоря, были относительно незначительными. Скорее, это был недвусмысленный сигнал, посланный премьер-министром стране: Я больше не лезу в ваши дела; больше нет правил, которым можно следовать.
Несколько месяцев спустя тот же премьер-министр, Борис Джонсон, даже зашел так далеко, что заявил, что людям с Ковидом больше не нужно самоизолироваться. Большинство людей, конечно, все равно самоизолировались; никакого правила против этого не было. Но такие решения были явно сведены к уровню здравого смысла, а не уголовного права - то, на что способно только правительство.
Причина провозглашения Дня свободы была проста: Она была популярна. А причина ее популярности заключалась в том, что англичане ненавидели ждать, пока что-то произойдет, точно так же, как я ненавидел ждать, пока меня назовут по имени в аэропорту Кеннеди.
В конце концов, все обряды объединяет то, что лиминальный период ограничен и известен. "Людям нужно знать, "когда это закончится", - сказала мне в начале пандемии австралийский антрополог, технолог и просто эрудит Женевьева Белл, - потому что быть лиминальным довольно неприятно".
Даже если обряд долгий или болезненный, его участник может увидеть свет в конце туннеля. Ковид был хуже из-за своей непредсказуемости. Вирус не заботился об общественном мнении; он не оттачивался и не оптимизировался на протяжении поколений в дарвиновской битве обрядов, где, в конечном счете, население выбирало только те ритуалы, которые ему нравились и которые оно хотело увековечить. Вместо этого мы увидели, как наши надежды возросли благодаря быстрому появлению вакцин, но были разрушены тем фактом, что простого существования вакцин было явно недостаточно для того, чтобы положить конец пандемии.
Глубоко неприятная ситуация, когда вы знаете, что находитесь в лиминальном периоде, но не знаете, когда он закончится, действительно отличалась в разных странах, но не так сильно, как вы могли бы подумать. В странах с более эффективными стратегиями подавления ковида - в Новой Зеландии или Австралии, скажем, или даже в Греции - действительно были моменты, когда можно было с полным основанием гордиться тем, что удалось взять вирус под контроль. Но иногда эти стратегии проваливались, а иногда они были настолько жесткими, что общественное мнение в целом начало меняться в сторону «немного Ковида - это нормально, не может быть так плохо, как сейчас».