Я многому научился во время пандемии, и этот процесс был довольно изнурительным. Сейчас у меня вторая половина жизни, и поэтому для меня естественно желание понять мир, применяя все, чему я научился за те сорок восемь лет, которые я провел на этой земле до пандемии. Так происходит с возрастом: Вы узнаете меньше нового, реже меняете свое мнение и все больше полагаетесь на эвристику и короткие пути, которые хорошо помогали вам в прошлом. Но любой, кто подошел к пандемии с таким мышлением, упустил очень многое - и вполне мог оказаться в темном и опасном месте.
Возьмем, к примеру, ГМО (генетически модифицированные организмы) - культуры, генетически сконструированные для того, чтобы эффективнее кормить мир. Они спасли жизни людей и накормили голодных; они также принесли много денег частным корпорациям и оказались чрезвычайно противоречивыми среди людей, которые считают, что все неестественное, вероятно, плохо или как-то вредно.
До пандемии настроения против ГМО были в значительной степени племенными - это был легкий способ принадлежать к определенной группе людей, которые заботятся об окружающей среде, едят органическую пищу и вообще считают, что естественное - это хорошо, а неестественное - плохо. Такие люди находят ценность в маркировке "без ГМО" на упаковке продуктов питания и готовы платить за нее больше, или, по крайней мере, чувствовать себя успокоенными. Между тем, многие из нас, кто не имеет ничего против ГМО, не видят особого вреда в такой маркировке - это просто способ сделать продукт привлекательным для максимального количества людей.
Это изменилось во время пандемии, когда многие из тех, кто не решался есть генетически модифицированную пищу, не решались принимать генетически модифицированные вакцины, которые гордо демонстрировали свое наследие в технологии мРНК. Такие люди, как правило, не составляли огромную часть проблемы антивакцинации - правые либертарианцы или MAGA, как правило, были гораздо более ярыми и гораздо более вредными для общества, чем левые хрустящие гранолой типы. Но корень проблемы был одинаков для обеих сторон: Чем меньше вероятность того, что вы измените свои допандемические убеждения, или предположения, тем более ограничены вы были в том, как реагировать на новый коронавирус и требования, которые он предъявлял обществу. Оказалось, что многие из этих ограничений оказались в лучшем случае бесполезными, а в худшем - откровенно вредными.
Назовите это эпистемическим кризисом Ковида. Миллионы людей почувствовали, что их легкая зависимость от твердых фактов уходит у них из-под ног. Эпистемический кризис трудно измерить, и он никогда не был так заметен, как пандемия общественного здравоохранения, хотя эти два явления тесно переплетены. Но он вверг большую часть населения в некомфортную сферу того, что экономист Джон Кей и бывший глава Банка Англии Мервин Кинг называют радикальной неопределенностью. Это сфера, с которой технократы постепенно приходят к согласию, но она далеко не принята населением в целом.
В конце концов, к 2020 году мы уже давно достигли такого уровня развития науки и техники, когда большинство вещей, которые нам нужно знать о мире, можно было узнать очень легко. Компания Google, основанная в 1998 году, во время пандемии стала стоить почти 2 триллиона долларов благодаря своей непревзойденной способности выполнить обещание, данное корпоративной миссией: "Организовать мировую информацию и сделать ее универсально доступной и полезной".
За время пандемии мы привыкли находить все факты, которые могли бы нам понадобиться, за считанные секунды. Однако в новой реальности почти ни один из фактов, которые нам так хотелось знать о мире, не был известен вообще никому.
В результате, по крайней мере для меня, это был краткий курс эпистемического смирения. Я давно горжусь тем, что у меня есть классическая склонность трейдера к "сильным мнениям, которых он слабо придерживается" - это очень удобный профессиональный навык, если вы блогер. Посты, в которых я меняю свое мнение или признаю, что был неправ, - это самое важное, что я пишу. Но та частота, с которой мне приходилось менять свое мнение во время пандемии, была такой, с какой я никогда не сталкивался.
В начале пандемии, например, Ковид в основном считался микробом. Он жил на поверхностях в течение страшно долгого времени, а затем люди прикасались к этим поверхностям, а затем прикасались к своему лицу, и так они заражались Ковидом. Вся страна, более или менее мгновенно, приняла новый ритуал чистоты - мыть руки с мылом в течение двадцати секунд. После этого можно было прикоснуться к лицу, но если прикоснуться к чему-либо еще, особенно если это было на улице, это немедленно вернет вас в состояние нечистоты, которое можно было устранить только еще одним двадцатисекундным мытьем рук.