Новое инфекционное заболевание стало фактом жизни после десятилетий, когда инфекционные заболевания были тем, о чем мы, жители Запада, почти не задумывались. Уровень тревоги, которая сопровождает это событие, у разных людей будет разным. Но мы все знаем людей, для которых он высок. Учреждения, которые серьезно относятся к DEI - то есть к "многообразию, равенству и вовлеченности", - должны уважать такую тревогу, которая, по статистике, наверняка существует у значительного процента их сотрудников. Но новое смертоносное инфекционное заболевание, особенно когда оно оказывает такое сейсмическое воздействие на всю планету, будет гораздо больше, чем это.
У каждого из нас будет свое отношение к "Ковиду", а также придется сопереживать огромному количеству других людей, относящихся к тому же самому. Это будет нелегко после крайне поляризующей пандемии, которая вызвала серьезные протесты по всему миру, в основном со стороны тех людей, которые преуменьшали ее серьезность и были очень возмущены всеми попытками выстроить общественную политику на основе проблем здравоохранения. Мы с женой оба потеряли дружеские отношения из-за политики Ковида.
Одна большая проблема, когда дело дошло до широких вопросов цивилизованности, заключалась в том, что, хотя сочувствовать человеку, заболевшему неприятной болезнью, совершенно естественно, "Ковид" также заставлял нас высказывать свое мнение о вакцинах и вакцинальных мандатах, не говоря уже о мерах общественного здравоохранения, таких как маски и изоляция. Это сделало "Ковид" политическим, а в эпоху Трампа все политическое стало громким и предвзятым - даже в таких тихих и отдаленных местах, как Веллингтон, сонная столица Новой Зеландии, где лагерь протестующих против вакцинальных мандатов гордо, хотя и странно, развевал флаги Трампа.
По мере того, как Ковид становится эндемичным, а терапевтические препараты становятся широко доступными, повышенные эмоции с обеих сторон, несомненно, немного поутихнут, по крайней мере, до тех пор, пока не будет бушевать какой-нибудь новый страшный вариант. Тем не менее, инфекционные заболевания возвращаются, и это изменит отношение к болезням почти всех живущих.
Одним из побочных эффектов эндемических заболеваний, например, являются табу. Естественная тенденция общества к созданию норм и ценностей, поддерживающих общественное здоровье, проявляется в других табу, которые часто функционируют так же, как инфекционные заболевания. В некоторых культурах, например, прикосновение к человеку, нарушившему табу, может "заразить" всю общину.
Теперь, когда Ковид так долго был в центре внимания, не удивляйтесь, что попытки наложить табу на другие виды поведения станут более успешными, просто потому, что мы готовы понять, как это работает. Эти атавистические мышцы снова начали напрягаться, что делает гораздо более вероятным то, что мы увидим, как сообщества начнут пытаться достичь консенсуса по таким вещам, как остракизм людей с большим углеродным следом.
Возьмем антирасистские марши Black Lives Matter, которые прошли по США летом 2020 года после убийства Джорджа Флойда полицией. Это самый громкий пример того, как новые общественные нормы создаются на лету и имеют значительный успех, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Когда в 2014 году прошла первая волна маршей Black Lives Matter, они показали глубину антирасистских настроений, существовавших в сообществах по всей стране. Цветные люди и их белые союзники всю жизнь были свидетелями системного расизма, они были возмущены и обрели единый голос, который был услышан по всей стране. Однако не произошло широкого изменения общественного мнения.
Протесты BLM в 2020 году были другими. Для начала они были больше, и длились дольше. Протесты проходили не только в черных кварталах, но и в белых. Самое главное, они изменили сознание так, как не изменили протесты 2014 года. В 2017 году чистая общественная поддержка Black Lives Matter в США была отрицательной - больше людей выступили против, чем поддержали, с перевесом примерно в 5 процентных пунктов. К июню 2020 года поддержка BLM была на 28 пунктов больше, чем оппозиция ей - огромный, почти беспрецедентный скачок на 33 пункта. Впервые в истории большинство белых американцев согласились с тем, что системный расизм существует.