Таким образом, в совокупности индивидуальные опционные инвесторы ежедневно теряют поразительное количество денег, тем самым демонстрируя и усугубляя естественное неравенство, которое, как правило, заложено в рынках. И все же они бы не делали этого, если бы не существовало постоянного потока победителей - высококлассных инвесторов, многие из которых публикуют свои сделки на Reddit или других досках объявлений, которые действительно могут и делают большие деньги, пользуясь встроенным в опционные контракты кредитным плечом, и/или просто испытывая удачу и оказываясь в нужном месте в нужное время.
Победители на рынке опционов присоединяются к победителям на рынке криптовалют, победителям на рынке НФТ и даже, до определенного момента, к победителям стартовой лотереи - людям, которые однажды утром просыпаются и обнаруживают, что сказочно богаты. Чем больше в системе будет склонности к риску, тем больше будет создано таких миллионеров, разбогатевших быстро, и тем больше мечта о быстром обогащении будет склонять других к подобным действиям.
В случае со стартапами это, вероятно, хорошо для общества в целом. Стартапы с венчурным финансированием инвестируют миллиарды долларов в деятельность, которая обеспечивает экономический рост, высокооплачиваемые рабочие места и новые ценные технологии, включая мРНК-вакцины. Акции стартапов очень неликвидны, что означает, что сотрудники, как правило, вынуждены их удерживать, даже когда их стоимость резко возрастает. Это помогает свести к минимуму количество бесполезных с социальной точки зрения операций с акциями стартапов.
Однако в остальное время быстрое богатство может нанести удивительный вред. Я не имею в виду ущерб, наносимый самими богатыми людьми. Конечно, можно растратить свои миллионы и в итоге оказаться более несчастным, чем был бы без денег, но факт в том, что деньги, как правило, идут на пользу.
Скорее, проблема быстрого богатства для немногих заключается в том, что оно высасывает спекулятивный капитал из многих, даже если эти деньги не находят никакого продуктивного применения. В большинстве этих областей, от шиткоинов до онлайн-покера, число победителей ничтожно мало по сравнению с числом проигравших, и даже победители не создают в мире большой ценности.
Дело не в том, что зарабатывание денег в этих сферах не требует настоящего мастерства - это так. Нелегко заработать деньги на торговле опционами, криптовалютами или даже в покере. Когда есть огромное количество ликвидности, много денег, которые можно заработать, множество умных, голодных молодых людей (и даже некоторые женщины) решают попробовать свои силы и заработать свое состояние. Те, кто преуспел, живут мечтой - получают богатую работу, переезжают в Пуэрто-Рико или Сингапур и покупают Lamborghini или два. Это хорошо для них, но это также плохо для их работодателей, которые только что потеряли суперталантливого сотрудника.
Поучительно взглянуть на "Великое увольнение" - феномен резкого роста числа увольнений во время пандемии - через призму склонности к риску. Показатель увольнений - это признак динамичной, здоровой экономики, которая принимает риск, связанный с уходом с работы. Многие люди увольнялись, чтобы устроиться на более высокооплачиваемую работу в другом месте, что свидетельствует о росте стоимости их экономического результата.
Предприниматель из Кремниевой долины Дэйв Жируар сравнил эффект пандемии на занятость с тем, как если бы он встряхнул Etch-a-Sketch, «устранив инерцию, которая мешала людям менять работу». Это подтолкнуло людей к поиску работы и карьеры, которые они действительно хотели; дало им толчок к тому, чтобы выйти из любой слегка несчастливой ситуации, в которой они могли оказаться до пандемии.
Например, индустрия гостеприимства всегда была местом с долгими часами, тяжелой работой и низкой оплатой. Люди приходят туда, потому что найти работу довольно легко, а потом остаются, часто на долгие годы, потому что это стандартный вариант. Когда пандемия заставила закрыться гостиницы и рестораны, это дало возможность всем работникам понять, какой была их жизнь и насколько здоровой и оптимальной была их карьера. Ответ, зачастую, был отрицательным, что ускорило уход из отрасли, а зачастую и из города.