Даже тот мизер, который называется «помощью», Вашингтон обставляет помпезно: при передаче «помощи» присутствует посол, чиновник из госдепа. Чек преподносится чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой. Посол рассыпается в благих пожеланиях, произносит много слов, а чек-то легковесный. «Ю. С. ньюс энд уорлд ринорт» писал, что «помощь» слишком часто использовалась как костыли для дипломатии. Жизнь посла облегчается, когда у него есть, что раздавать». А так как на раздачу США не прытки, то они постоянно недовольны «поведением» развивающихся стран. Центр тяжести в отношениях с развивающимися странами в Вашингтоне решили перенести на частный бизнес. «Меньше государственных — долларов — больше частной «помощи»» — вот кредо Рейгана. Для стимулирования бизнеса в десяти «ключевых» развивающихся странах в 1982 г. создало «Бюро частного предпринимательства». Взносы в международные финансовые организации правительство сокращает, а обещанные суммы выделяет «со скрипом», всячески пытаясь связать предоставление средств политическими условиями.
Таким образом, хотя «Юг» продолжает интересовать промышленно развитый капиталистический «Север» во многих аспектах — экономически — как источник сырья и дешевой рабочей силы, политически — как возможная поддержка в международных организациях, в социальном плане — как единственный потенциальный резерв развития капитализма вширь, в целом современный этап характеризуется застоем в развитии отношений этих]рупп государств.
По вопросам отношений «Север — Юг» расхождение мнений между, по крайней мере, семеркой самых развитых стран капиталистического мира наименьшее. Политическая цель одна — удержать развивающийся мир всеми способами на империалистической орбите, помешать пойти по некапиталистическому пути развития. И тут Запад стоит насмерть, потому что не может не понимать, что в противном случае его ждет быстрый конец.
Хочется лишний раз подчеркнуть, что сочетание «Север — Юг» — маневр буржуазной пропаганды. За аморфным, безликим «Севером» легче скрыть хищный оскал капитализма. «Север» — это не только мы, капиталисты, но и социалистические страны, они тоже в ответе за беды «Юга», развивающихся стран. Такое представление о «Севере — Юге» пытаются навязать апологеты капитализма. Но Вашингтону и прочим не удастся обмануть южан, развивающийся мир.
Помимо прочего, капиталистический Запад рассчитывал вытянуть свою экономику из кризиса посредством повышения спроса на рынках развивающихся стран. Не получилось. Мнение по этому поводу, разделяемое многими буржуазными специалистами, выразил Уилфрид Гут, председатель «Дойче банк». Он указал на финансовые трудности многих стран Юга, на то, что наиболее важные причины одновременных финансовых осложнений у ряда развивающихся стран отражают «кумулятивный эффект затяжного спада, непомерно высоких процентных ставок и растущего протекционизма в индустриальном мире».
На совещании в Вильямсберге было фактически решено, что надежды на экономическое оздоровление в странах развивающегося мира зависят от экономического роста в промышленно развитых странах. Вот так, откровенно, даже не прибегая к дипломатической лакировке своих целей, заявляют: сначала мы за ваш счет двинем свою промышленность, а потом видно будет, потом поговорим о развивающихся.
В коммюнике, однако, выражена «глубокая озабоченность» по поводу «долгового бремени многих развивающихся стран», за этой озабоченностью в действительности кроется, по признанию «Уолл-стрит Джорнэл», «отказ внять всем призывам к массированной помощи развивающимся странам».
80-е годы — «политика увязок»
Отношения Восток — Запад в 70-е годы оставались за рамками совещаний в верхах, пока в Белый дом не пришел Рейган. Провозгласив политику силы своим принципом в международных делах, и прежде всего во взаимоотношениях с социалистическими странами, Вашингтон возомнил, что ему удастся диктовать свои условия этим странам.
Термин «политика увязок» (англ, «линкейдж политике»), введенный в дипломатический оборот в начале 1970-х годов государственным секретарем США Киссинджером, вскоре стал обозначать официальную доктрину. «Линкейдж политике», — читаем мы в солидном журнале «Интернейшнл организейшн», — это государственная политика, ставящая поведение государства в определенном вопросе в зависимость от позиции противоположной стороны в другом вопросе». Старый метод «ты — мне, я — тебе» настолько «наукообразили», что сравнивают «политику увязок» с теорией сравнительных издержек производства. В том же журнале авторы специальной научной статьи приходят к выводу: «Исходя из экономической теории обмена, мы считаем, что применение увязок различных вопросов облегчает заключение большего числа взаимно выгодных соглашений между нациями». По этому поводу журналисты, любители поострить, тут же напомнили, что такие «увязки» практиковались уже древними племенами, а австрийский канцлер Меттерних любил подчеркивать, что «увязки» тем более эффективны, чем меньше о них говорят. Но то были методы старой, классической дипломатии, близкой к искусству. У нынешней американской дипломатии на всех уровнях стиль совершенно иной. Свою политику увязок за океаном решили в начале 80-х годов применить в сфере отношений Восток — Запад. В отличие от австрийского канцлера Вашингтон заговорил о ней громко, даже с ноткой скрытой угрозы.
Равновесие в военной области между ведущими ядерными державами способствовало разрядке международной напряженности и развитию торгово-экономических, промышленных и научно-технических связей между двумя социально-экономическими системами. К 70-м годам со всей очевидностью проявилась историческая правота ленинских идей о мирном сосуществовании капитализма и социализма. В то же время мирное сосуществование и более широкое деловое сотрудничество отнюдь не ослабило идеологическую борьбу, напротив, опа стала острее. Но в то время как Советский Союз и социалистические страны рассматривают торгово-экономические связи как основу и важное средство укрепления мира и социального прогресса, Запад, и в первую очередь США, не оставляют попыток с помощью «увязок» подчинить или изменить ход развития событий в социалистическом лагере в своих интересах. Но одно дело желание и совсем другое реальность. Они не смогли достичь этого в 1917 году, а теперь тем более не достигнут, когда социализм утвердился на трех континентах.
Западноевропейские страны и Япония раньше Соединенных Штатов пришли к выводу о никчемности затеи с «изменением хода событий» и что они напрасно теряют выгодные рынки сбыта своей продукции и импорта советских товаров. По мере того как выдыхалась «холодная война», расширялись отношения Восток — Запад. В 60-х — начале 70-х годов экономические связи постепенно строились на долгосрочной основе сначала посредством заключения пятилетних торговых соглашений, а затем — десятилетних соглашений об экономическом и научно-техническом сотрудничестве. Испытывающий кризис рынков сбыта, страдающий от безработицы Запад охотно шел в этот период на развитие взаимовыгодного экономического сотрудничества со странами социалистического содружества.
Страны социалистического лагеря также смогли воспользоваться преимуществами международного разделения труда и, в частности, за счет импорта отдельных видов машин, оборудования, передовой технологии с Запада, что позволило экономить время на ее разработку и ускорить ввод в строй новых предприятий. Соединенные Штаты, не добившись каких-либо результатов от экономической блокады социалистических стран, проиграв войну во Вьетнаме, постепенно, нехотя, но вынуждены были пересматривать свою торговую политику по отношению к социалистическим странам. Американские бизнесмены видели, что теряют выгодные рынки и контракты в пользу западноевропейских и японских конкурентов и старались наверстать упущенное. В Москве появились представители крупных фирм, филиалы банков. Американские профсоюзы, прежде всего профбоссы, зараженные антикоммунизмом, на рубеже 70-х годов несколько изменили свою политику, тем более в условиях растущей безработицы.