Однако здравого подхода к советско-американским торговым связям у Вашингтона хватило ненадолго. В Соединенных Штатах не прекращались попытки увязать «экономические уступки» с политическими требованиями. По этой причине советско-американское торговое соглашение 1972 г. так и не вступило в силу из-за поправки Джексона — Венике к закону о торговле 1974 г. Реакционнейшие сенаторы эти Джексон и Венике.
Вашингтону очень хотелось заставить своих союзников по НАТО трусить в одной с ними антисоветской упряжке. Но те не проявили особой прыти. Они почти физически ощущали благотворное влияние разрядки на расширение связей с социалистическими странами. Недаром на совещаниях глав правительств в Бонне и Токио американскому руководству не удалось добиться от своих партнеров существенных уступок по интересующим их вопросам — ни в валютной, ни в торгово-экономической, ни в других областях. Американцы выказали подозрительность: союзники готовы не просто расширять торговлю с Востоком, а развивать ее даже в ущерб интересам США, в нарушение атлантической солидарности.
Еще администрация Картера уже под занавес своего правления, подталкиваемая военно-промышленным комплексом и «ястребами», решила напомнить им об американской военной мощи и не забывать о необходимости единства Запада перед «лицом советской угрозы». Союзников призвали поддержать американские санкции против Советского Союза, введенные под предлогом событий в Афганистане и Польше. Напомним, что тогда американцы практически объявили нам торговую войну: расторгли уже заключенные крупномасштабные соглашения, отказались продать зерно, аннулировали сделки на продажу некоторого оборудования, отказали в кредитах и т. п. Пытаясь заставить Бонн, Лондон, Париж, Рим равняться на Вашингтон, Белый дом оказывал на них небывалый дипломатический и экономический нажим. Однако западноевропейские страны, на словах солидаризировавшиеся с США, фактически проигнорировали призыв к экономическому бойкоту и продолжали развивать выгодные для них торгово-экономические связи с СССР и другими социалистическими странами. Это было похоже на неповиновение, с чем за океаном не хотели примириться. В ход пустили, кроме «шантажа безопасностью», и другое средство.
На совещании в верхах в Версале (1982 г.) Рейган использовал высокие учетные банковские ставки как дополнительную возможность нажать на партнеров. Соединенные Штаты выдвинули в качестве центральною вопроса и потребовали от западноевропейских стран прекратить предоставление кредитов социалистическим странам и разорвать контакты на строительство трансконтинентального газопровода Уренгой — Ужгород и поставку для пего компрессорных станций. Однако и тут Вашингтон просчитался. Его домогательства встретили решительным отпором. Как писала газета «Нью-Йорк таймс», «партнеры Рейгана с холодным презрением отнеслись к его призыву о значительных ограничениях кредитов советскому блоку», а влиятельная газета «Крисчен сайенс монитор» так оценила результаты совещания: «Все, что удалось получить Рейгану, — это заявление с призывом придерживаться коммерческой осмотрительности при кредитовании Западом торговли с СССР». Хотя американские участники переговоров сделали, что называется, хорошую мину при плохой игре и говорили о победе, тем не менее неофициально признавали, что практически уровень торговли Восток-Запад при таких условиях может даже увеличиться. Это, впрочем, понимало и американское руководство, поскольку не прекратило попыток призвать союзников к порядку.
Дядя Сэм вошел в раж и повелел запретить филиалам американских фирм, оперирующих в странах Запада, и европейским фирмам, производящим продукцию по американским лицензиям, поставки продукции для строящегося в СССР газопровода. Нажим был столь откровенным, грубым, затрагивающим национальные чувства западноевропейских стран, что даже правительство Тэтчер, всегда и во всем следующее за Вашингтоном, на сей раз «взбунтовалось» и дало команду своим фирмам но подчиняться диктату США.
По поводу домогательств Вашингтона французский журнал «Монд дипломатик» саркастически писал, что горе союзникам, которые торгуют с «дьяволом». Вашингтон обрушивается на них с упреками в том, что они содействуют развитию экономической базы, на которой противник основывает свое потрясающее военное превосходство. После соглашения по сибирскому газу Рейган запретил европейцам продавать Советскому Союзу оборудование насосных станций, изготовляемое в Европе филиалами американских фирм. В ответ европейцы ссылаются на отмену им американского зерна в СССР и обвиняют президента в непоследовательности. Но дело в том, что в США голосуют американские фермеры, а не западногерманские или французские рабочие филиалов американских фирм. Поэтому важно лишь, чтобы первые процветали и голосовали за кого надо, а вторые пускай выкручиваются как хотят[13].
Но все это второстепенно. А важно следующее: во имя своего «либерализма» Рейган хотел бы, чтобы его решение возобладало над суверенитетом европейских государств. Суверенитет союзников — всего лишь абстракция, скрепленная пустопорожним ритуалом опускания бюллетеней в урну. Единственный подлинный суверенитет опирается на военно-экономическую мощь, гарантирующую независимость союзников. Имеется, конечно, в виду независимость от Советского Союза, который одним махом осмеливается отвергать господа бога и свободу предпринимательства. А зачем союзникам независимость от США, которые их оберегают? Чувствуя, что коса нашла на камень, и заставить союзников следовать своему указующему персту им не удастся, руководители США пошли на попятный. Сорвать строительство газопровода не удалось.
Отказ западноевропейцев повиноваться возмутил определенные круги в США, которые стали настойчиво требовать от союзников увеличить вклад в военные расходы НАТО и даже пригрозили вывести американские войска из Европы и оставить ее «на произвол судьбы». Но подобные угрозы, в свою очередь, «возмутили» главнокомандующего вооруженными силами НАТО американского генерала Роджерса, который в пространной статье в журнале «Форин афферс» писал, что пребывание американских войск в Европе — отнюдь не благотворительный жест со стороны США, что экономическое процветание, достигнутое Соединенными Штатами, не сохранить посредством какой-то, по его выражению, альтернативной концепции «Крепость Америка»[14].
Что касается западноевропейцев, то при всем при том, однозначной позиции у них пет. С одной стороны, военная зависимость от США, а с другой — собственные экономические и политические интересы. С одной стороны, атлантическая солидарность, а с другой — стремление сохранить разрядку, сохранить выгодные экономические, культурные отношения с социалистическими странами.
В этом отношении примечательна статья в осеннем номере за 1983 г. журнала «Форин афферс» министра иностранных дел ФРГ Геншера, названная «К общей стратегии Запада за мир, свободу и прогресс». Видный политический деятель Западной Германии осуждает, вернее, не одобряет политику грубого нажима на союзников, проводимую Вашингтоном. Формулировку президента Рейгана «Единство Союза — база успешных взаимоотношений с Востоком» он считает не совсем верной и предлагает свой вариант: «Соглашение в альянсе (НАТО) по вопросам политики в отношении Советского Союза и стран Восточной Европы, так же как и в отношении политической, экономической и военной стратегии, — вот база прочности Союза и его способности действовать[15]». В этом варианте отчетливо просматривается, подчеркивается та мысль, что для европейцев очень важны экономические и политические отношения с Востоком и они вовсе не адекватны американским. И именно к вопросу развития экономических связей с социалистическими странами, Геншер предлагает подойти с реалистических позиций: прежде чем достичь согласия по поводу функции, которую эти связи должны выполнять, нужно сначала определить, какую функцию они могут выполнять. Другими словами, насколько торговля с Западом важна для Советского Союза. Геншер должен был признать, что навязанная Западом Советскому Союзу в первый послевоенный период политика изоляционизма, когда торговля была минимальной, не помешала СССР запустить в космос первый спутник и догнать Запад в области ядер-ных вооружений. Столь же нереалистична такая политика и сейчас. На основании анализа современного состояния экономических связей Восток — Запад Геншер делает следующий вывод: «В то время как экономические отношения с СССР достигли размеров, которые делают эту страну серьезно заинтересованной в сотрудничестве, они не достигли такого объема, который позволил бы Западу принудить Советский Союз к существенным уступкам в политической области. И кнут и пряник для этого слишком малы»[16]. Таким образом, Геншер признает, что у капитализма нет сил помешать странам социализма строить новое общество. К слову, стоит сказать, что статья написана в период, когда он временно находился не у дел, до образования коалиции свободных и христианских демократов.