Наряду с развитием экономической дипломатии на двустороннем уровне в послевоенный период, как видим, отмечается и явно выраженная тенденция повысить свой «дипломатический вес» с помощью ассоциаций, например, ЕЭС, которое используется для защиты интересов ее членов, особенно в переговорах с США, когда становится ясно, что в одиночку в данном вопросе ничего не добиться. Многосторонняя дипломатия повысила возможности достижения внешнеэкономических целей малых промышленно развитых стран.
Сложившееся примерное равенство потенциалов Великобритании, ФРГ и Франции каждое из которых старается обратить в свою пользу, в частности, путем блокирования с партнерами меньших экономических категорий для того, чтобы повысить собственный «дипломатический вес» в международных делах и таким образом обойти партнера. Примером такой политики может служить поведение Великобритании по отношению к своим партнерам по Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), которая с самого начала рассматривалась Лондоном как дипломатический рычаг для получения более выгодных условий вступления в Сообщество. Использовав ЕАСТ в своих целях, Англия затем бросила меньших партнеров на произвол судьбы: ЕЭС отказалось вести с ними многосторонние переговоры и «расправилось поодиночке», заключив таможенные соглашения на гораздо худших условиях чем те, на которые эти страны надеялись, рассчитывая на переговоры между группировками в полном составе.
Стремясь к достижению своей главной цели, Англия согласилась при создании ЕАСТ принять на себя ряд обязательств, не требуя встречных уступок от малых государств. Раньше в подобных случаях Великобритания предпочитала получить все выгоды от многостороннего соглашения, не принимая на себя никаких обязательств. Так, кстати, создавалась система имперских преференций, когда Англия подписала с участниками переговоров в Оттаве в 1932 г. восемь отдельных соглашений. Стокгольмская конвенция о создании ЕАСТ явилась, напротив, своего рода «пакетом» решений, где почти каждому младшему партнеру была сделана какая-либо уступка. Например, ради участия в ЕАСТ Дании Англия согласилась включить в соглашение обработанную сельскохозяйственную продукцию, хотя договор о зоне свободной торговли касался по первоначальному замыслу только промышленных товаров. Учитывая интересы Норвегии, в конвенцию был включен такой товар, составляющий важную статью экспорта, как мороженое рыбное филе. Наиболее слабым участникам — Норвегии и Португалии — предоставили более медленный график таможенного «разоружения» для особо «чувствительных» в отношении иностранной конкуренции отраслей промышленности.
Несмотря на участие в государственно-монополистических объединениях типа ЕЭС и ЕАСТ, большинство развитых капиталистических стран пытается сохранить национальную самостоятельность и решить проблемы, поставленные «взаимозависимостью», собственными силами. Особенно остро стоит эта проблема для малых развитых стран, благосостояние которых основано на узкой специализации в международном разделении труда, что делает их особенно уязвимыми к изменениям на внешнем рынке.
«Малые привилегированные нации»
в условиях взаимозависимости
Взаимозависимость между ведущими империалистическими державами причиняет им некоторые неудобства, по, разумеется, не угрожает национальной независимости пи одного из них. А вот что касается малых государств, тут дело обстоит сложнее. Некоторые западные исследователи отмечают, что возросшая взаимозависимость между неравными партнерами может привести к большей потере способности проводить внутреннюю политику со стороны более слабого и в связи с этим не исключены попытки вырваться из этой системы.
Типичным примером малых государств, отличающихся высокой степенью зависимости от внешнего рынка, являются скандинавские страны — Швеция, Норвегия, Дания. Их экспортная квота составляет 30–40 % ВНП, а для основных экспортных отраслей достигает 70 % и выше. Отсюда, в частности, их активность на дипломатической арене, в последнее десятилетие весьма заметная. Они — непременные участники всех совещаний и многочисленных форумов, выступают нередко в роли «посредников» во взаимоотношениях между группами стран при решении глобальных международных проблем, таких, к примеру, как отношения между Востоком и Западом, Севером и Югом, проявляют инициативу по проблемам разоружения и другим актуальным международным вопросам.
Такая роль скандинавов как бы вытекает из того в определенной мере специфического положения, какое они занимают в мире. С одной стороны, это страны высокоразвитого капитализма, причем одни из самых богатых. По доходу на душу населения Швеция, Дания, Норвегия входят в первую десятку, а временами и в пятерку стран капитализма
С другой стороны, их поведение на мировой арене несет на себе отпечаток социально-политического устройства. Эти страды управляются с 30-х годов почти непрерывно социал-демократическими правительствами, исповедующими некую скандинавскую, прежде всего «шведскую», модель социализма. Не вдаваясь в подробный анализ названной модели, это особая тема, тем не менее отметим, что в ее основе лежат реформистские идеи. Этот факт находит отражение в их внешней политике, конечно, в каждой стране в разной степени. Пропагандируемая, особенно в развивающихся странах, схема «капиталистическое производство — социалистическое распределение» более чем искусственна, а с точки зрения коренных интересов рабочего класса небезвредная. В самих скандинавских государствах социалистического распределения не было и в помине, да и не могло быть. Если некоторая часть прибылен монополий посредством налоговой системы и перераспределялась в пользу трудящихся, во имя «классового мира» и внедрения идей социал-реформизма в сознание широких масс, то одновременно создавалась социально-экономическая инфраструктура современного высокоразвитого производства, в конечном счете выгодная тем же монополиям.
Стремясь удержать власть в условиях острой политической борьбы с буржуазными политическими партиями, социал-демократы постепенно отказались от наиболее радикальных требований рабочего класса, в частности такого, как национализация капиталистической собственности. По этой причине доля государственной собственности в промышленности до последнего времени была гораздо меньше, чем в других капиталистических странах. Основной упор делался социал-демократами на меры косвенного регулирования экономики. Созданная ими налоговая система отнюдь не привела к достижению официально поставленной цели — выравниванию доходов. По существу же система служила другой задаче — поддержанию международной конкурентоспособности большого бизнеса, что признавалось самими бизнесменами. Для них пребывание у власти социал-демократического правительства вовсе не было помехой. Так, бывший руководитель автомобильного концерна «Вольво» Гуннар Энгеллау на страницах журнала «Векканс афферер», органа шведского союза предпринимателей, выражал удовлетворение экономической политикой социал-демократического правительства, особенно освобождением от налогов инвестиционных фондов, которые дали возможность концерну расширить производственные мощности и экспорт. Особенно ему нравилось, что эта политика создала шведским кампаниям такие возможности, каких, пожалуй, не имели конкуренты из других стран. Признание Энгеллау — ключ к пониманию роли внешнеэкономической политики скандинавских стран в содействии экспансии монополий. Можно сказать, что благосостояние скандинавов основано на внешнеэкономической деятельности, специализации промышленности главным образом на высококачественной дорогостоящей продукции высокой степени обработки.
Отметим в этой связи такой «скандинавский» штрих. В то время как по внутриэкономическим вопросам между партиями нередко разгораются жаркие споры, во внешнеэкономической политике, и это отмечают все исследователи, между ними царит трогательное единодушие. Как отмечал норвежский исследователь А. Ингебристен, в вопросах внешнеэкономической политики любое правительство, независимо от партийной принадлежности, будет действовать заодно с бизнесом. Создание своим монополиям благоприятных условий конкуренции с компаниями других стран возводится в Скандинавии постоянно в ранг национальной задачи. Зависимость экономики от внешнего рынка ведет к тому, что вопросы занятости, темпы роста находятся в непосредственной связи с теми условиями, которые складываются для скандинавских компаний на внешнем рынке. Внешнеэкономическая политика — важный составной элемент того самого компромисса с буржуазией, который позволял не раз социал-демократии удержаться у власти. Внешняя политика до недавнего времени была далека от среднего избирателя, не затрагивала его каждодневных интересов. Основные интересы в области борьбы политических партий были сосредоточены в сфере внутренней политики. Вот почему в области внешней политики социал-демократия могла смелее идти на уступки буржуазии, не опасаясь потерять голоса избирателей.