В этих общинах Юго-Восточной Азии преобладание сбалансированной реципрок-ности кажется все же связанным с особыми условиями. Но тогда эти условия говорят о неправомерности включения этих народов в категорию носителей племенной экономики, являющейся предметом настоящего анализа. Г оворя иначе, использование данных по этим народам в полемических работах по примитивной экономике — как, например, Джеддес использует данные по лэнд даяк, оспаривая идею «примитивного коммунизма», — не представляется вполне корректным. Возможно, лучше всего их отнести к одной категории с крестьянами, но так, чтобы нельзя было на этом основании считать, как это часто, к сожалению, делают рассуждающие под вывеской «Экономическая антропо
О социологии примитивного
ioihh», что «крестьяне» и «примитивные» вместе представляют некий недифференци-щлжый тип экономики, определяемый негативно как нечто — что бы оно ни было — цхидящее за пределы сферы ортодоксального экономического анализа.
Существуют, однако, бесспорные примеры общественного предпочтения, отдавав-Кого сбалансированной реципрокности в контексте примитивной экономики. Под-Грждение этому — «примитивные деньги», служащие эквивалентом обмена и обл>-||ющие более или менее фиксированным курсом. Эти «деньги» свидетельствуют I пользу предполагаемого нами особого механизма поддержания баланса. Стоит обра- 1»ться к анализу примеров их функционирования, а также вытекающих из этого экономических и социальных последствий.
Однако к этому нельзя приступить, не имея некоторого формального определения Примитивных денег». Тогда перед нами проблема, приобретающая статус классической Цилеммы сравнительной экономики. С одной стороны, любые предметы, пригодные для использования в качестве денег — а деньги, как мы знаем, используются при оплате, при об" Цене, при оценке и т. д„ — могут рассматриваться как «деньги». В таком случае, вероятно» |ц»ждое общество извлекает из таких предметов двоякую пользу, поскольку они служат |ц товаром, и средством платы за другие товары. С другой стороны, имеется менее реляти-||Исгская и потому более подходящая для сравнительных обобщений альтернатива: уело-| виться о минимальном использовании и минимальном качестве соответствующих предке-' тов. Следует, как предлагает Ферс, задаваться не вопросом: «Что есть примитивные деньги?», а вопросом: «Что имеет смысл включать в категорию примитивных денег?» (Firth, 19')9а, р. 39). Это своеобразное предложение, которое в основе своей, как я понимаю, подразумевает функцию денег как посредников при обмене, действительно, по-видимому, имеет смысл. («С моей точки зрения, чтобы мы могли с полным правом расценивать некий предмет как деньги, он должен быть всесторонне приемлемым, способным служить для упрощения задачи выражения стоимости одного рода товара или услуг в другом (других) и таким образом использоваться как стандарт стоимости» [там же, pp. 38-39]).
Давайте называть «деньгами» те предметы в примитивном обществе, которые имеют скорее условную, чем утилитарную ценность, и используются как средства-посредники при обмене. Набор предметов, пригодных для этой цели, ограничен (земля и труд вообще обычно исключаются) и имеет хождение только между сторонами, состоящими н определенных социальных отношениях. В основном такие предметы служат как бы мостиками между товарами (Т-Д-Т'), а не реализаторами коммерческих целей (Д-Т-Д'). Именно таким ограниченным определением их функции можно оправдать термин «примитивные деньги». Если принять все сказанное, то станет очевидно, что самостоятельное «изобретение» и развитие примитивных денег — явление не часто возникающее на пнографической сцене, оно встречается в ограниченных географических ареалах, л именно: в западной и центральной Меланезии, индейской Калифорнии и некоторых областях южноамериканских тропических лесов. (Возможно, «деньги» конвергентно возникли также в примитивных культурах Африки, но я не являюсь здесь экспертом в той мере, которая нужна, чтобы разобраться, так ли это было или они «пришли» из архаичных цивилизаций, распространились вследствие античной «международной»