Настоящая глава — своего рода рекогносцировка с дальним прицелом отстоять |се- таки право антропологии на данную территорию. Но это будет предприятие во |сех отношениях соответствующее по своему уровню «Экономике Каменного Века» — |ричем скорее раннего, чем позднего. В арсенале наших интеллектуальных боевых Цсредств — одни только грубые чопперы**, которые пригодны лишь для весьма неде-
[ * К сожалению, М. Салинз не поясняет некоторых других широко используемых в этой главе терминов, в частности, чрезвычайно многозначного слова rate, а также словосочетаний exchange rate И fate of exchange. Первое он часто использует как аналог слова «цена» («price»), с той только разницей, что имеется в виду плата за те или иные предметы другими предметами, а не деньгами, I ряде случаев в русском переводе обойтись без слова «цена» именно в таком значении представлялось невозможным. Второй термин переводится как «курс обмена» (при этом имеется в виду традиционно установленное в данном районе и в данное время количество одних вещей, которыми р*сплачиваются за другие вещи). Наконец, третий термин чаще всего переводится как «условия обмена» и означает совокупность курсов обмена (или обменных курсов), действующих в данном месте в данное время. ** Чопперы — каменные орудия эпохи нижнего и среднего палеолита.
Экономика каменного века ликатных ударов по цели и, вероятнее всего, скоро раскрошатся об упорный эмпирический материал.'
Потому что факты трудны. Правда, они часто не согласуются с ортодоксальной концепцией предложения и спроса, и, как правило, эта несогласованность сохраняется, даже если — при отсутствии закрепляющих цены рынков — в понятия «предложения» и «спроса» вкладываются более соответствующие конкретным условиям значения, чем предусмотренные имеющимися техническими определениями (а именно, количество вещей, которые будут доступны и востребованы за соответствующие цены). Эти же самые факты, однако, столь же смущают антропологов в их установившихся представлениях, как и те, что начинаются с приоритета «реципрокности» в примитивных экономиках, что бы ни имелось в виду под этим термином. На самом деле, факты смущают потому, что мы редко даем себе труд сказать, что именно она (реципрокность) значит как способ обмена.
Но ведь «реципрокность», которая «воспринимает» точные материальные показатели, редко встречается. Характерная черта обмена в примитивных обществах — неопределенность условий. При различных трансакциях похожие предметы обмениваются (идут друг за друга) в различных пропорциях — особенно в контексте ординарных трансакций: повседневные дарения и взаимопомощь, хозяйственные отношения внутри родственных групп и общин. Заинтересованными людьми вещи могут считаться сопоставимыми в любых соотношениях и при любых обстоятельствах, вариации условий обмена могут случаться в один и тот же временной период, в том же самом месте, в одних и тех же экономических обстоятельствах. Иными словами, те явления, которые обычно считаются обусловливающими несовершенство рынка*, здесь, кажется, не воспринимаются как отрицательные.
И разнообразие реципрокаций не может быть отнесено на счет этого главного несовершенства, торга—купли—продажи, при котором взаимосвязь между различными действиями минимальна, а конкуренция сводится к своим крайним формам азиатской конфронтации между покупателем и продавцом. Торг, влиянию которого теоретически можно было бы приписать неопределенность условий обмена, является слишком нетипичной стратегией в примитивных обществах, чтобы взвалить на него груз объяснений общего характера. Большинству примитивных народов он совершенно неизвестен, у остальных к нему прибегают преимущественно эпизодически, при обмене с чужестранцами.
(Да позволено мне будет сделать не вполне уместное отступление, ни в коем случае не оправдываемое впечатляющей личной невежественностью в Экономике. Допущение крайних ситуаций, приближающихся к теоретическому нулю или пограничному случаю,
' Я здесь не пытаюсь рассуждать об общей теории стоимости. Моя главная забота — меновая стоимость. Под меновой стоимостью товара (А) я имею в виду количество Других товаров (В, Сит. д.), получаемых за него — как в знаменитом куплете: «Стоимость вещи — это как раз столько, сколько она может принести». Что касается исторических экономик, рассматриваемых здесь, то остается