Табл. 6.2 представляет простую иллюстрацию: двое партнеров (X и Y) обмениваются двумя видами товаров, топорами и копьями. Обмен осуществляется в ходе серии взаимных визитов, первым из которых был визит Х к Y и подарок ему. После первого раунда было сочтено, что два топора, подаренные Y, являются щедрым отдарком за три копья, принесенные X. В конце второго раунда, в течение которого Y сначала сделал Х еще ббльшим должником, подарив ему еще два топора, а потом сам сделался должником X, получив от него в подарок шесть копий, итог был таков: девять копий превосходили по стоимости четыре топора. Отсюда следует, что семь или восемь копий прирав-ниваются к четырем топорам. Принимая во внимание неделимость товара, устанавливаем соотношение 2:1. Конечно, нет никакой необходимости все время увеличивать стоимость подарков. К концу второй серии обменных актов Y отстает примерно на одно копье. Если в следующий раз Х принесет от одного до трех копий, а Y отдаст от одного до трех топоров (лучше два или три), примерный баланс будет поддержан. Заметим также, что курс — это нечто такое, относительно чего стороны приходят к согласию как бы автоматически, поскольку одинаково оценивают соотношение превосходства и отставания на текущий момент. Если же возникает какое-то серьезное недопонимание, партнерство нарушается. Именно эта вероятность обеспечивает поддержание такого курса, при котором обмен может продолжаться.
Считая, что сравнения (вероятно неявные) торговых возвратов скорее всего делаются между человеком и его товарищами из его собственной группы, эти представления об эквивалентности получают шанс стать общими представлениями. Как я могу полагать, сравнения торговых возвратов служат наиболее подходящей почвой для возникновения скрытой внутренней конкуренции. Предположительно, информация, таким образом получаемая, может быть в следующий раз использована против своего партнера из другой общины. Данные об этом, однако, очень скудны, также как и о том, насколько точна информация об обменных операциях товарищей по общине. В некоторых случаях обмен с чужеродцами происходит в частном порядке и достаточно незаметно для посторонних глаз (Harding, 1967).
щедрой отдачи партнеров по 1 Г Г обмену содержатся также у Oliver, 1955, р. 229; Spencer, 1959, p. 169; ср. Goldshcirn'df 1951, p. 335. / Ц Ц
Н«ш пример — »то ПреетоШМЩЩО—ИНый случай, предполагающий взаимные 1ИТЫ и стандартную процедуру ДярЯИИЯ подарков. Понятно, что другая организаци-И1Я процедура будет иметь иной способ подсчета меновой стоимости. Если бы, к при-ру, Х этой простой модели был бы странствующим торговцем, всегда только посетите-|м, И если бы всегда придерживались того же этикета щедрости, то курс, вероятно, был I более благоприятным для копий Х'а, так как Y должен был бы снова и снова прояв-ТЬ великодушие. В самом деле, если бы Х все время дарил по три копья, Y все время I возмещал эти дары двумя топорами, то то же самое соотношение поддерживалось 1 на протяжении четырех раундов, и Х не был бы должником после своего первого да-, даже и при том, что соотношение 2:1 было бы результирующим показателем после Врого раунда (табл. 6.3). А в конце концов мог бы установиться традиционный курс Н2. В любом случае, явные преимущества имеются у странствующей стороны, хотя она рлжна обеспечивать транспортировку, так что более выгодный курс топоров при вза-|мных визитах пропорционален «затратам снабжения» копьями при односторонних по-|||цениях.
1 Второй пример — это только один из многих возможных вариантов, детерминирующий различия в обменных курсах. Даже при односторонних визитах этикет дарения К отдаривания может быть более сложным, чем предполагается нашей моделью (напр., ЙГюп, 1910). Я привел эту иллюстрацию только затем, чтобы показать, что различные формальные характеристики процедуры могут порождать различия в обменных курсах.
Но какой бы сложной ни была стратегия реципрокности, с помощью которой в ко-| Нвчном счете устанавливается равновесие, и какой бы изощренной ни была методика I ,Ц«шего анализа, остается все же задача точно узнать, что именно детерминируется эко-! номически. Как получается, что курсы, обусловливаемые взаимной щедростью, выражают Текущее усредненное соотношение спроса и предложения? Все зависит от содержания И способов применения этого главного принципа — «щедрости». Но его содержание этнографически не определено, и отсюда главные слабости нашей теории. Только эти немногие, не повторяющиеся сколько-нибудь часто в документах, факты известны: те, кто Приносят
определенный товар для обмена, относятся к нему, главным образом, как К трудовой стоимости, а те, кто этот товар получают, ценят его, главным образом, как потребительскую стоимость. Это то, что мы узнали из конкретных случаев торговли в районах Хуон Галф и Сиази, когда поставщики стремились «набить цену», упирая на трудоемкость изготовления своих изделий, а покупатели сетовали на плохое качество Продукта — обе стороны надеялись изменить условия торговли в свою пользу (см. выше). От этой стойкой приверженности своей выгоде следует с помощью обратной логики вернуться к возможному значению «щедрости». Из предположения о необходимости реципрокальной большей меры будет следовать, что каждая сторона должна учитывать вдобавок к достоинствам вещей, которые она получает, относительную полезность для другой стороны тех вещей, которые она дает, и вдобавок к труду, который она затратила, учитывать труд другой партии. «Щедрость» должна приводить в соответствие потребительскую стоимость с потребительской стоимостью же, труд — в соответствие с трудом.