А вот дневные труды капауку*** кажутся более напряженными. Их рабочий день начинается примерно в 7.30 утра и практически не прерывается до ленча в конце утра. Мужчины возвращаются с работы вскоре после полудня,
но женщины продолжают трудиться до четырех или пяти часов. Тем не менее, у капауку «имеется идея, что все в жизни должно быть уравновешено»: если они усиленно работают в один день, то в другой они отдыхают.
Так как у капауку есть представление о необходимости равновесия в жизни, то предполагается, что лишь каждый второй день должен быть рабочим. За рабочим днем следует день отдыха, чтобы можно было «восстановить потраченные силы и здоровье». Эту монотонно текущую, состоящую из работы и досуга жизнь делают привлекательнее внедряющиеся в их распорядок продолжительные праздники, или каникулы (проводимые в танцах, хождении по гостям, занятиях рыбной ловлей и охотой). Соответственно, мы обычно можем видеть идущими по утрам на поля лишь некоторых людей, у других в это время «выходные». Однако многие индивиды следуют такому идеалу не вполне строго. Некоторые наиболее сознательные земледельцы часто интенсивно работают в течение нескольких дней, чтобы довести до конца расчистку участка, построить изгородь или выкопать ров. Закончив дело, они несколько дней отдыхают, компенсируя тем самым «пропущенные» выходные (Pospisil, 1963, р. 145).
Следуя этому курсу умеренности во всех делах, капауку в конечном счете посвящают земледелию не экстраординарно много времени. На основании записей, которые он шел в течение восьми месяцев (земледелие капауку не сезонно), и принимая потенциальный рабочий день за восьмичасовой, Посписил подсчитал, что мужчины капауку проводили на земледельческих работах приблизительно четверть «рабочего времени», женщины — около одной пятой. Более точно: мужчины — в среднем 2 часа 18 мин. к день, женщины — 1 час 42 мин. Посписил пишет: «Эти сравнительно небольшие доли общего рабочего времени, как представляется, ставят под сомнение часто звучащие утверждения, что туземные земледельческие приемы малопроизводительны, поглощают много времени и экономически неадекватны» (PospisiL 1963. р. 164). В остальном, если помнить в стороне периоды отдыха и «продолжительные праздники», мужчины капауку больше поглощены политической деятельностью и обменом, нежели другими видами производства (ремеслами, охотой, строительством домов).[47]
В этом размеренном режиме капауку — день работы, день передышки — необычным, по-видимому, является регулярность экономического темп[48], но не его прерывистость. Подобные же стили работы документально представлены в первой главе для Охощиков: австралийцев, бушменов и других — их труды постоянно перемежаются дними бездействия, не говоря уж о сне. Та же каденция, хотя и в иных временных рамках, повторяется у земледельцев с их сезонным режимом. Сезоны, свободные от земледельческих работ, посвящаются столько же расслаблению и развлечениям (отдыху, церемониям, хождению по гостям), сколько и другим видам работы. Взятые в больших
временных промежутках, все такие образы жизни обнаруживают свою неинтенсивность: при них имеющиеся трудовые мощности востребованы лишь частично.
47
Вот, кстати, и другое общество, в котором трудовые обязанности неравно делятся между половозра-(Тиыни группами. Вдобавок к заботам о посадках преимущественно женщины у капауку занимаются • |ыбнпй ловлей, уходом за свиньями и работой по дому. А их мужья иногда отсутствуют по три-четыре месяца кряду, находясь в военных или торговых экспедициях. Неженатые же мужчины постоянно ведут жить, никак не связанную с земледельческой деятельностью (PospisiL 1963, р. 189).
48
Хотя тив тоже «предпочитают работать очень напряженно и с ужасающей скоростью, а потом ничего не делать день или два» (Bohannan and Bohannan, 1968, р. 72).