Как только бессмысленность этого закона стала очевидной, наше правительство предпочло ввести в действие сотни законов, обеспечивающих подобное перераспределение на частичной и выборочной основе. Такие меры могут полностью упустить из виду одни группы нуждающихся, но, с другой стороны, могут осыпать другие группы дюжиной разнообразных выгод, субсидий и других милостей. Они включают, привожу примеры наугад, социальную защиту, бесплатную медицинскую помощь, бесплатное медицинское обслуживание, страхование от безработицы, продовольственные карточки, льготы ветеранам, фермерские субсидии, субсидируемое жилищное строительство, арендные субсидии, школьные завтраки, общественную занятость в рамках схем по искусственному созданию рабочих мест, помощь семьям, в которых имеются иждивенцы, и прямые пособия всех видов — гораздо больше, чем только помощь престарелым, слепым и немощным. Федеральное правительство подсчитало, что по последним категориям федеральная помощь оказывалась более чем 4 миллионам человек — и это несмотря на то, что помощь престарелым оказывают штаты и города.
Было запущено, ни много ни мало, 44 программы по обеспечению благосостояния граждан. В 1976 году правительственные расходы на них составили 187 млрд. долларов. Общий средний рост объёма этих программ с 1971 по 1976 год составил 25% в год, или в 2.5 раза больше размера ВНП за тот же самый период. Предполагаемые расходы на 1979 год составляют более 250 млрд. долларов. Соответствующим этому росту расходов на обеспечение благосостояния было развитие «национальной отрасли по обеспечению благосостояния», в которой сейчас работает 5 млн. служащих государственного и частного секторов, распределяющих платежи и услуги среди 50 млн. получателей — [027]. Почти никто из этих людей не производит какого бы то ни было полезного продукта, и для того, чтобы осуществлять всё это, приходится прибегать ко всё более и более изощрённому налогообложению.
В качестве примера приведём Великобританию. Её правительство облагало личный доход от работы («заработанный» доход) по ставке до 83% и личный доход от инвестиций («незаработанный» доход) по ставке 98%. Удивительно ли, что это дестимулировало работу и инвестиции и, таким образом, дестимулировало производство и занятость. Нет лучшего способа удерживать рост занятости, как изводить и штрафовать работодателей. Нет лучшего способа сохранять зарплаты на низком уровне, как разрушать любой стимул делать инвестиции в новые и более производительные машины и оборудование.
Но даже столь драконовское налогообложение не даёт возможности собирать такие годовые доходы, чтобы не отставать от всё более безрассудных правительственных расходов и схем перераспределения богатства. В результате возникает хронический и постоянно возрастающий бюджетный дефицит правительства, а отсюда — хроническая и нарастающая инфляция практически во всех странах мира.
В течение последних тридцати лет, или около того, «Сити банк», расположенный в Нью-Йорке, фиксировал данные по этой инфляции за десятилетние периоды. Его расчёты основаны на публикуемых правительствами данных о стоимости жизни. В своём экономическом послании в октябре 1977 года он опубликовал обзор по инфляции на примере пятидесяти стран. Эти цифры показывают, что в 1976 году, например, западногерманская марка, учитывая лучшие показатели, потеряла 35% своей покупательной способности за предшествовавшие 10 лет; швейцарский франк потерял 40%, американский доллар — 43%, французский франк — 50%, японская йена — 57%, шведская крона — 47%, итальянская лира — 56% и английский фунт — 61%. В Латинской Америке бразильское крузейро потеряло 89% своей ценности, уругвайское, чилийское и аргентинское песо — более 99%.
Как я уже отмечал, инфляция, сама по себе приносящая столько горя людям, является, в свою очередь, последствием других форм вмешательства в экономику. Практически любое такое вмешательство иллюстрирует и подчёркивает основной урок этой книги. Любое из них было продиктовано предположением о том, что оно принесёт выгоду какой-нибудь отдельной группе, и никто не принимал во внимание вторичные последствия от этих действий, их воздействие в долгосрочной перспективе на все группы.
3
Суммируя изложенное, можно сказать, что нигде политики, похоже, не усвоили урок, который эта книга пыталась донести до них более тридцати лет назад.
Если мы пройдёмся по этой книге глава за главой, то обнаружим, что все формы правительственного вмешательства продолжают применяться, и даже с ещё бóльшим упорством. Правительства повсюду всё ещё пытаются решить проблему безработицы, вызванную их же действиями, с помощью общественных работ. Они вводят всё более высокие и, по своей сути, конфискационные налоги. Они продолжают рекомендовать увеличение объёма предоставления кредитов. Большинство из них считает «полную занятость» своей первостепенной целью. Они продолжают вводить импортные квоты и протекционистские тарифы. Они пытаются увеличивать объём экспорта, ещё более обесценивая свои валюты.
Фермеры всё ещё продолжают «борьбу» за введение «паритетных цен». Правительства продолжают поощрять неприбыльные отрасли. Они всё ещё предпринимают попытки «стабилизировать» цены на отдельные товары.
Правительства, поднимающие цены на товары путём обесценения своих валют, продолжают обвинять за высокие цены частных производителей, продавцов и «спекулянтов». Они вводят ценовые потолки на нефть и природный газ или обращаются к общему фиксированию или «мониторингу» цен и зарплат. Они продолжают регулировать аренду, несмотря на разорение частного строительного сектора. Они не только сохраняют в действии законы о минимальной заработной плате, но и продолжают её повышать, несмотря на хроническую безработицу, столь очевидно вызываемую их же действиями. Они продолжают принимать законы, предоставляющие специальные привилегии профсоюзам; принуждающие рабочих становиться их членами; требующие терпимо относиться к массовым пикетированиям и другим формам насилия; принуждающие работодателей «честно вести переговоры с профсоюзами о заключении коллективного договора», то есть отчасти уступать их требованиям. Цель всех этих мер — «помощь рабочим». Но в результате почему-то происходит дальнейший рост безработицы и общее снижение уровня заработной платы в её товарном выражении.
Большинство политиков продолжает осуждать «монополистов», получающих прибыли выше среднего уровня, чрезмерно облагать их налогами, а иногда даже считать предосудительным существование прибыли как таковой. При этом сегодня, впервые в истории, ни одна страна не привязана к золотому или серебряному стандарту, и практически каждое государство обманывает своих граждан, печатая хронически обесценивающиеся бумажные деньги.
4
К множеству приведённых примеров добавим ещё один. Рассмотрим странную тенденцию, не только в США, но и за рубежом: практически любая запускаемая «социальная» программа немедленно выходит из-под контроля. Мы уже бросили взгляд на общую картину, теперь давайте рассмотрим один выдающийся пример — социальное страхование в США.
Первый федеральный закон о социальном страховании был принят в 1935 году. Его теоретическое обоснование состояло в том, что бóльшая часть проблемы социального обеспечения заключается в том, что люди, пока работают, не делают сбережений, а когда становятся слишком старыми, то обнаруживают, что у них нет никаких ресурсов. Предполагалось, что эту проблему можно решить, заставив работающих страховать себя, а работодателей — выплачивать часть денег в федеральный фонд, «чтобы каждый мог спокойно выйти на пенсию в возрасте 65 лет или старше». Планировалось, что социальное страхование будет полностью самофинансируемым проектом, основанным на жёстких страховых принципах, полностью зарекомендовавших себя за столетия золотого стандарта.