Во-первых, современный общак – это страховой фонд на случай «чрезвычайных ситуаций». Все мы не раз говорили о том или ином коррупционере, что он избежал наказания (вариант – реального лишения свободы), потому что «делился». С кем делился? Чем? На что пошли «подаренные» активы? Ответ на эти вопросы, как правило, предстает в форме мимики и жестикуляции – многозначительно поднятые вверх всезнающий взгляд и не менее осведомленный указательный палец.
Между тем в большинстве случаев отгадка – тот самый общак. Если абстрактный коррупционер действительно «делился», значит, он член клана, преступного сообщества, обоснованно рассчитывающий не только на административную и правоохранительную, но и на коррупционную поддержку других участников. Предадут? Тогда зачем «делиться» остальным? Сегодня сдали его, завтра – тебя. Много ли мы знаем сбоев круговой поруки?
Во-вторых, современный общак – это ключевой атрибут модернизированного коррупционного строя. Сопоставьте принципы формирования материальной базы легальных общественных организаций и незаконных общаков. Например, в Уставе КПСС было записано: «Членом партии считается всякий, признающий программу партии, работающий в одной из ее организаций, подчиняющийся постановлениям партии и уплачивающий членские взносы». Все то же самое, только вид сбоку. Специально для «верных ленинцев»: речь не о приравнивании коммунистов к коррупционерам, а о том, что и те и другие – организация. В первом случае – законная, во втором – нет.
Сегодня уплата общаковых взносов как символ принадлежности к «ордену» сулит его членам огромные возможности (естественно, в пределах установленных группировкой границ дозволенного, или, на сленге – «берегов»). От присутствия на статусных мероприятиях (самых разных масштабов вплоть до международного) рядом с «магистром» до решения любых бизнес-вопросов без привязки к итоговым результатам. От государственной поддержки на внешних рынках до защиты от претензий правоохранительных органов любого уровня. От получения бюджетных средств без соответствующего обоснования до помощи в разрешении щекотливых ситуаций, связанных с неплатежеспособностью и банкротством отдельных подконтрольных коммерческих структур.
В-третьих, современный общак – это средство получения дополнительного дохода внутри коррупционного сообщества. Времена, когда общаки создавались исключительно как кассы взаимопомощи, неважно, преступные или «общественные», ушли в прошлое. В наше время общаки используются для «справедливого» перераспределения коррупционного дохода, минимизируя риск «сегодня густо – завтра пусто» в отношении безымянного героя группы. Если конкретный служащий длительное время «разрабатывает» потенциально «хлебную» тему – что ж ему, «в дороге» лапу сосать?
Из общака можно получить дополнительное финансирование, особенно если часть «общих» средств уже размещена в «долевом» бизнесе. Общаковые деньги активно ссужаются, легализуясь и принося дополнительный доход («деньги должны работать!») [55]. Наконец, часть средств всегда можно бменять на нематериальную помощь «друзей-соперников» из аналогичной группировки.
Знатоки представленный перечень методологических общаковых свойств, без сомнения, продолжат, однако данная глава – не свод дополнений в соответствующую статью «Энциклопедии преступного мира», а краткое исследование феномена общака как социально-экономического явления.
Общаковая машинерия
«Когда же они нажрутся!» – то и дело слышим мы гневный возглас обывателя. Никогда. Общак – не резервуар и не аккумулятор, общак – механизм, суть которого не столько в сборе фиксированного объема добровольных пожертвований, сколько в обеспечении бесперебойного функционирования всей системы, будь то тюремное, преступное или коррумпированное сообщество. Сегодня в этом параллельном мире карается не столько расточительность крестных отцов, сколько утаивание взносооблагаемых доходов (на сленге – «крысятничество»). «Крыса» с позором изгоняется из стаи, а иногда, особенно если это публичная фигура, вместе с ближайшим окружением на какое-то время становится образцовым изгоем, попутно исполняя роль пугала [56].
Впрочем, «крыса» – это преступник среди преступников. Новейшая история знает немало примеров, когда инвестирование общаковых ресурсов становилось убыточным по вполне объективным причинам. В этих случаях виновники подвергались длительной внутригрупповой обструкции и даже вне сообщества («сарафанное радио» всегда и везде работает безотказно) получали клеймо «нерукопожатных».
К слову, руководитель преступной группы никогда не был хранителем общака – он, скорее, эдакий «председатель совета». Для обеспечения сохранности и приумножения средств в каждой группировке существует отдельный, проверенный и замаранный в предыдущих делах «кошелек». К которому, в свою очередь, приставляется «застежка», а к ней – дополнительный «шпингалет».
Не подберешься, да это «плательщикам» и не нужно. Причем «кошелек», точнее, «кошельки» – отнюдь не кассиры, а, скорее, управляющие с правом финансовой инициативы [57]. И если небольшие, по меркам конкретной группировки, проекты могут реализовываться «кошельками» самостоятельно, то все без исключения средние и крупные инвестиционные инициативы подлежат обязательному коллегиальному рассмотрению в специальном, создаваемом для таких целей «комитете».
Несколько слов о механизме функционирования общака. В нашу эпоху общаковые капиталы уже не покоятся «в безымянной могиле», как это принято показывать в кинофильмах или описывать в бульварной литературе. Впрочем, банковские счета также не подходят – всегда есть риск внезапной потери (конфискации), «стрижки» или банальной операционной ошибки. Деньги, как уже говорилось, «должны работать», и здесь как нельзя кстати подходят офшорные схемы.
Общепризнано, что в России середины второго десятилетия XXI в. до 90 % производственной собственности оформлено на компании из офшорных и полуофшорных юрисдикций, где конечные бенефициары (выгодополучатели) не раскрываются. Нет никаких оснований отрицать, что значительная часть российских общаков вкладывается в наши (а в последние годы и в зарубежные) промышленные активы как раз через «налоговые гавани».
Даже если офшорно-российская компания выставляет данные об основных собственниках на всеобщее обозрение, вопрос, какой объем собственности в действительности принадлежит так называемым олигархам и прочим «капитанам бизнеса», так и остается открытым. Больше того, отдельные российские структуры, те же банки, с преобладающим офшорным капиталом нынче не гнушаются привлекать в совладельцы вполне респектабельные организации, в том числе учрежденные правительствами тех или иных стран вплоть до американского. Как такое становится возможным – неизвестно, зато известно, что коррупционный экспорт из России в последние годы не уступает сырьевому.
Следующая после собственности часть механизма – финансирование. Обналичка, или незаконные финансовые операции, детали которых раскрыты в следующей главе, крайне необходима в качестве приводного ремня для пополнения общаков, а потому все предпринимаемые сегодня «антиобнальные» усилия никакого эффекта (за исключением концентрации незаконных денежных потоков в нескольких контролирующих провластных руках), скорее всего, не дадут. Для ликвидации обналички нужно, помимо прочего, либо ликвидировать сами общаки (что смешно), либо изобрести новый способ их комплектования (что гениально).
55
Как признался заместитель министра финансов Алексей Моисеев 25 сентября 2013 г. в эфире федерального канала «Россия-24», 8–12 лет назад ресурсную основу микрофинансового кредитования в России составляли деньги общаков. Замминистра так и сказал – «общаки». Иными словами, государство знало об отмывании преступных капиталов, но ничего для его пресечения не делало (http://www.vesti.ru/only_video.html?vid=540291).
56
Вполне вероятно, что отсутствие результативной части по некоторым громким коррупционным скандалам последних лет имеет именно такое объяснение.
57
К «кошелькам» можно небезосновательно отнести многих знаковых персонажей как финансового, так и реального сектора отечественной экономики: от руководителей-контролеров крупнейших российских банков с преимущественно сырьевой ориентацией до владельцев российских и зарубежных спортивных клубов.