До сих пор не понимаю, как могла так сильно доверять ему.
Как могла любить…
Закусываю губу, стискиваю пальцы в кулаки.
Нет, хватит… Хватит, я сказала!
Поднимаюсь, наполненная желанием свернуть горы, забить ту пустоту внутри, что появляется при мыслях о доме, хоть чем-нибудь. Уборкой, заботой о замке, подслушиванием уроков господина Денема. Он, между прочим, много интересного рассказывает про магов и драконов… Если бы была посвободнее, обязательно училась бы вместе с дочерью.
Рассматриваю жёсткие звериные волоски на шубе. Всё из головы та ведьма не выходит.
Скорее всего, и вправду ведьма.
Нет, мне всё-таки совсем не верится, что старушка могла вот так отдать дорогую вещь. Пожилые люди свои сокровища хранят под замком. Они видели слишком много в жизни, чтобы доверять людям…
Вероятность того, что та самая — исключение, крайне мала.
И к лучшему.
Не выдерживаю и примеряю шубу снова. Какая же она большая, в ней можно утонуть.
И почему Алан держит её в своих покоях? Я кручусь возле зеркала, пытаюсь представить, что же мой господин увидел, когда увидел в первый раз меня.
Измученную, бледную черноволосую девушку, закутанную в шубу. Ещё и с сюрпризом…
О, как он удивился, когда увидел мою дочь! А с каким лицом пошёл на уступки… Он выглядел таким уверенным… Отчего же сейчас такой растерянный?
Поток мыслей прерывает генерал. Я вздрагиваю, когда замечаю его в отражении зеркала.
Стоит на пороге, хмурый и бледный.
— Что-то случилось, мой господин?
Собираюсь подойди к нему, заглянуть в глаза, выслушать, если ему будет что сказать, и он захочет это обсудить.
Но Алан опережает меня. Не для того, чтобы поднять на руки в порыве страсти и бросить на кровать… Хотя и это было бы страшно.
Он срывает с меня шубу, хватает меня за плечо, сжимает пальцы до боли.
— Да, — отвечает, видимо, на мой вопрос, — случилось.
Даже на Дика он не смотрел так жёстко, как сейчас смотрит на меня.
Но я хотя бы не чувствую его зловещей силы, видно, что дракон сдерживается изо всех сил.
— Что… происходит?
— А ты как думаешь? — рычит он.
И бросает в камин шубу. Одну из немногих вещей, которые остались у меня из родного мира.
Я готова остаться здесь.
Но… мне бы очень хотелось, чтобы мне дали самой решить, что делать с этой вещью.
Сердце будто бы раскалывается.
Не понимаю, почему он так злится.
Камин начинает дымить.
Я отхожу к окну, чтобы открыть его.
Чтобы спрятать непроизвольно выступившие слёзы.
Нет, он может делать что хочет. Я это понимаю. Я — его. Значит, и шуба тоже его. Нужно успокоиться… Подумаешь, наорал, ничего не объяснив. Подумаешь, стиснул плечо так, что оно до сих пор болит. Подумаешь, шубу сжёг…
Я должна быть благодарна за всё.
Должна улыбаться.
По сердцу разливается тревога.
Когда я перестаю его понимать, я перестаю доверять ему. А, значит, мне сложно оставаться в комнате. Ведь я даже не знаю, правда ли Пелагея в безопасности ест торт.
Может быть, я зря доверилась?
Опять.
Генерал даже не догадывается, что привёл в дом злобное дикое животное. Которое навсегда запомнит любую боль, что ему причинили. И уже никогда не сможет доверять. Не сможет приручиться.
Вытираю слёзы незаметно и оборачиваюсь к нему.
Его лицо ничего не выражает.
— Я… хочу уйти… сейчас… Можно?
— Нет, — отвечает так, что ясно — никакие возражения не принимаются.
А тем временем из-за дыма становится трудно дышать.
Ему-то всё равно. Он дракон. Привык, небось, дымом дышать.
Не выдерживаю и пытаюсь уйти без разрешения.
У порога Алан ловит меня и встряхивает.
— Ты мне соврала.
Глава 13
Он так злится, что ещё немного и выпустит на волю свою удушающую смертельную силу.
Дракон возвышается надо мной. Моя жизнь в его руках. Я сама в его руках. Прямо сейчас.
Во взгляде ярко-синих глаз, словно пламя, горит ненависть.
— Я… — хочу спросить его снова, что случилось, но голос предаёт меня. Вымолвить ничего внятного не получается. Губы дрожат. Глаза наполняются слезами.
Я должна быть сильной. Ради дочери. Как всегда.
Но именно сейчас в хватке мужчины, которого успела безнадёжно полюбить… именно сейчас я чувствую себя маленькой и слабой.
Что я сделала, Алан?
Неужели я не старалась?
Я решила быть верной тебе до конца, делать для тебя всё, быть лучшей — кем бы я в итоге ни была — наложницей или экономкой. Трофеем или другом.
Решила несмотря на то, что знала, как буду страдать, наблюдая за ним, его супругой, их детьми, его любовницами…