Это какая-то драконья магия?
Сердце стучит в груди быстро-быстро. А затем и вовсе останавливается. Потому что…
На генерале расстёгнутый чёрный китель и чёрные кожаные перчатки. Он снимает их, отбрасывает на кровать. И вдруг становится передо мной на одно колено. Достаёт из кармана кольцо из белого металла с маленьким камушком. Очень ярким и таким же синим, как его глаза.
Я прижимаю ладонь к лицу. Впервые со мной такое — ещё чуть-чуть и, кажется, лишусь чувств.
Он не сводит с меня взгляда. Тяжёлого от сильных, глубоких эмоций. Но светлых и чистых.
— Варвара… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Ты станешь моей женой?
И взгляд такой… такой, будто бы я могу ему отказать.
А я… сдаюсь. Не получается больше сдерживать свои эмоции. И вместо того, чтобы дать согласие с ноткой гордости или что ещё, я опускаюсь на пол. Чтобы кинуться ему на шею и поцеловать. Самой.
Чтобы прижаться к нему.
И больше не о чём не беспокоиться.
— Ты согласна? — хрипло переспрашивает между поцелуями.
— Да, — целую его в скулу, щёку и угол красивых губ. — Да… Я шла сюда, чтобы… Ммм… Чтобы сказать тебе, что… тоже.
— Тоже?
— Да.
Он надевает колечко на мой безымянный палец. Размер идеальный! Как угадал? Целует меня. Затем подхватывает на руки и несёт на кровать.
Но зависает, так и не сделав то, что собирался.
— Они… на моей постели… — кажется, он только до конца осознал, как сегодня утром отличился император.
Я смеюсь, обнимая его и пряча зардевшееся лицо в его шеи.
Даже не знаю, как бы мы вышли из этой ситуации, учитывая, что ложиться на кровать теперь не слишком приятно, а отлипнуть друг от друга в эту минуту кажется чем-то невозможным.
Но всё разрешилось само собой, когда на пороге комнаты оказалась моя малышка. Сонная, с распущенными волосами, в одной ночнушке.
Заметив её, я тут же даю понять Алану, чтобы спустил меня с рук.
Он делает это нехотя.
— Пелагеша, что ты здесь делаешь?
Теперь уже я поднимаю её на руки. Она обнимает меня.
— Я хотела тебя увидеть, мамочка.
— А где Гилмор?
— В комнате. Храпит. А ты… — она тычет пальчиком в воздух в сторону дракона. — Смотри… только не обижай маму!
Он выгибает бровь. И когда мне уже кажется, что возмутится, Алан делает к нам шаг, затем ещё один. Он прижимает меня вместе с Пелагеей к себе и говорит:
— Не обижу. Никогда.
Я убеждаю дракона, что мой новый статус вовсе не значит, что мне нужно сложить ручки и лежать целыми днями на пуховой перине. У меня есть обязательства и планы, которые никому нельзя перепоручать. Всё-таки здесь собрались его друзья, собрались отмечать победу, и я хочу, чтобы всё прошло идеально. Мне самой будет очень приятно.
Так что Алану приходится смириться с теми несколькими часами, что я провела на кухне, чтобы приготовить простые, но вкусные блюда. Запечённый цыплёнок, картошка по-деревенски, рыбка моего посола, плов… и даже вариация селёдки под шубой. Вкус не идентичен, но максимально близок к оригиналу.
Все мужчины едва ли не рукоплескали и съели всё подчистую.
Может быть, я и вправду так хороша. А, может быть, после вчерашней попойки у них проснулся такой аппетит, что съели бы всё, что угодно.
В любом случае после кухни я по-быстрому ополаскиваюсь и переодеваюсь, потому что мой дракон пригласил меня на разговор. Император и леди Элиза тоже будут там.
Недавнее предложение, последние слова Алана, удовольствие от работы… всё это поднимает мне настроение.
Когда я возвращаюсь в его покои и захожу в кабинет, все уже там. Император выглядит менее расхлябанным, Элиза напряжена и только мой генерал довольный, как кот.
Я сажусь рядом с ним.
И Регул продолжает тот разговор, который, по всей видимости, начался без меня.
— Всё-таки я не могу одобрять ваш союз, Алан. Варвара, ты ничего… Но юридически ты — никто.
— Она моя невеста, — давит своей тёмной аурой дракон. — Хочешь сказать, что я — никто?
— Ну, не нужно так нервничать… Я сказал, что не могу одобрять. Но и запретить не могу. Дозволение на ваш брак будет моим тебе подарком за верную службу. И никаких тебе земель! Никакого вознаграждения.
— Хорошо, — Алан кивает.
Его нисколько не задевает то, что из-за меня он не станет богаче.
Мне становится тяжело на душе и тоскливо. Но я успешно борюсь с собой. Я ведь верю, что он знает, что делает. А, значит, он не пожалеет. И я со своей стороны готова делать всё, чтобы не пожалел.