Труди Пактер
Экранные поцелуи
Посвящается Найджелу.
Глава 1
Она не могла оторвать глаз от его бедер. Такие же, как у Элвиса Пресли. Или Мика Джаггера. Стройные, худощавые. Как будто созданы для джинсов.
Нет, так нельзя. По крайней мере, не сегодня. Усилием воли она попыталась сосредоточиться.
— Как проходит прослушивание? — спросила она незнакомца, стоявшего впереди. Выглядел он года на два старше ее, примерно лет на тридцать. И нервничал, по всей видимости, так же, как она.
— Трудновато пришлось. Сказать по правде, сам удивляюсь, как я еще жив остался. — Он смотрел на нее с любопытством. — Вы на какую роль хотите пробоваться?
— На Лауру Чивли, ту стерву.
Молодой человек задержал на ней долгий одобрительный взгляд, улыбнулся.
— С вашими глазами, да еще при таких рыжих волосах вы, по-моему, как раз то, что ему нужно. Насколько я помню, последняя девушка Джереми Пауэрса была похожа на вас. Очень сексуальная… всегда как будто голодная. — Он снова улыбнулся. — Кажется, у вас есть шанс, если, конечно, правильно себя поведете.
Она почувствовала прилив гнева. В этих просмотрах, прослушиваниях есть что-то от мясного рынка. Претендентов загоняют в тесную маленькую комнату, вот такую, как эта, с пожелтевшим тюлем на окнах и грязными стенами. Заставляют говорить, двигаться, а в конце концов выбирают только по внешности. Можно говорить, как Ванесса Редгрейв, и все равно выбирать будут только по тому, как ты выглядишь.
Она взглянула на товарища по несчастью. Интересно, что у него не получилось.
— Скажите, а что в нем такого, в этом Джереми Пауэрсе? Почему вам с ним не повезло?
— Он пытался меня смутить, вывести из себя. И делал это намеренно.
Молодой человек подошел к окну. Повернулся к ней:
— Посмотрите на меня. Не торопитесь, посмотрите как следует. Скажите честно, какой у меня тип внешности, по-вашему?
Теперь наступила ее очередь. Она внимательно оглядела его. Он, безусловно, красив. Если, конечно, вам нравится такой тип… мальчика из хорошей семьи. Хотя волосы мог бы и помыть… и не надевать такие узкие джинсы. Снова усилием воли она заставила себя отвести глаза от его бедер.
— На мой взгляд, у вас внешность типа Джеймса Дина. Молодой, задумчивый, непонятый. В общем, что-то вроде этого.
— Точно! Эту роль я и хотел получить. Предводитель молодежи.
— И что же произошло? — Теперь она была заинтригована.
— А Пауэрс предложил мне роль какого-то старого козла.
Смех зародился у нее где-то внизу, в желудке, поднялся к горлу, она не могла его сдержать.
— Но вы же актер, — проговорила она, давясь от смеха. — Вы же должны уметь перевоплощаться. В этом все дело.
Ему, похоже, было совсем не до смеха.
— Подождите, пока сами не попадете туда. Хотел бы я посмотреть на вашу реакцию, когда Джереми преподнесет вам один из своих сюрпризов.
У нее сразу пропало всякое желание смеяться. Нет, она пришла сюда не за сюрпризами, а за ролью Лауры Чивли. Внутри что-то сжалось в тугой комок. Что, если человек там, за дверью, попытается и с ней сыграть какую-нибудь шутку? Например, предложит ей роль вдовствующей герцогини. Ее охватила паника. Нет, он этого не сделает. А если сделает… она убьет его.
Молодой человек, казалось, прочитал ее мысли:
— Ну, в чем проблема? Боитесь, что вам не дадут сыграть ту злючку?
Она стиснула зубы.
— Если Пауэрс не захочет дать мне эту роль, я буду драться за нее. Я о ней мечтаю уже семь лет… Тем более работать под руководством Пауэрса… — она помолчала, — это, конечно, много значит.
Ее собеседник снова улыбался.
— Похоже, там сейчас будет весело. — Он двинулся к выходу. — Будем надеяться, что победит сильнейший. Ну, желаю удачи. Она вам очень понадобится.
Он вышел из комнаты. А она так и не успела дать ему свой номер телефона… «Ну что ж, один проехал, — вздохнула она. — Еще один ждет за дверью».
Дверь в смежную комнату открылась. Бесцветная, как мышь, девушка с листками сценария в одной руке и чашкой кофе в другой сделала Рэчел знак войти.
Рэчел встала, перекинула через плечо тяжелую сумку, высоко вскинула голову, изобразила на лице улыбку ипошла на встречу с Джереми Пауэрсом.
Он оказался меньше ростом, чем она ожидала. И моложе. Хотя при такой внешности возраст не имеет никакого значения, подумала она. Он напоминал гнома из сказок братьев Гримм — маленький, смуглый, квадратный, с шапкой густых черных волос и тяжелыми, нависающими бровями. При более мягких манерах многие женщины, возможно, сочли бы его даже привлекательным. Однако сегодня Джереми Пауэрс, казалось, отнюдь не стремился завоевывать сердца.
Улыбка сошла с лица Рэчел. Первый шаг за ним. Он сидел за огромным массивным столом, перебирая листки в стопке. Каждый такой листок — она знала — содержал сведения об актерах, пришедших на прослушивание. Об их жизни и карьере. Некоторые из этих листков он оставит у себя, другие отложит на будущее, остальные выбросит в корзинку. Интересно, куда попадет ее листок?
Он поднял голову, посмотрел ей прямо в лицо. Снова вспомнился мясной рынок.
— Рэчел Келлер, — негромко произнес он. — Это ваше настоящее имя или вы его придумали для сцены?
— Настоящее. А почему вы спрашиваете?
— Да так. Похоже на еврейское.
— Вы что-нибудь имеете против? — моментально вскинулась она.
Он вздохнул:
— Здесь не концентрационный лагерь. Здесь идет отбор актеров для спектакля. Вас, наверное, Ричард Робертс завел?
Значит, его имя — Ричард Робертс. Она мысленно повторила, чтобы запомнить на будущее. И снова попыталась сконцентрировать все свое внимание на человеке, сидящем напротив.
— Вообще-то да. Он сказал, что в последний момент вы предложили ему поменять роль.
Он ухмыльнулся и на какое-то мгновение стал почти привлекательным.
— Уж очень он доволен собой, этот парень. Его надо было встряхнуть. А вы, Рэчел, не поддавайтесь на его нытье. Ему это пошло только на пользу. Кто знает, может быть, мне еще удастся сделать из него актера.
— А из меня? Что вы можете сделать из меня?
— Посмотрим. — Он взглянул на листок с ее резюме. — До сих пор у вас все шло не так уж плохо. Сезон в Ноттингеме, спектакль с Королевским шекспировским театром. Не говоря уже о шести годах работы в отдаленных провинциях. А что привело вас к нам, на эти короткие и не слишком хорошо оплачиваемые гастроли?
— Роль Лауры Чивли.
Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди.
— Ага… не только красива, но и честолюбива. Мне следовало бы сразу догадаться. А почему вы решили, что сыграете ее лучше, чем, скажем, Вивьен Ли или Сара Майлз?
— Вивьен Ли умерла. А Сара Майлз — киноактриса. И потом, она никогда не поедет на эти гастроли. Для нее это слишком кратковременно.
Он снова кинул на нее быстрый взгляд.
— А для вас, значит, нет. Пока еще нет. — Он помолчал. — Ладно. Встаньте, пожалуйста, пройдите к свету. Хочу посмотреть, как вы двигаетесь.
Очень худа, подумал он. Но ей это идет. А сколько гордости чувствуется в каждом движении. Придется ей от этого избавляться. Теперь он рассматривал ее лицо. Боже правый, да она просто создана для этой роли. Он припомнил описание Лауры Чивли в ремарках драматурга: мертвенно-бледная кожа, ярко-рыжие волосы, длинная-длинная шея. Эта девушка наверняка тоже прочитала авторское описание. А может быть, это сделал ее импресарио.
— Садитесь, поговорим. Я хочу знать, что вы думаете об этой роли.
— Послушайте, может быть, я лучше что-нибудь прочту? Тогда нам обоим все сразу станет ясно.
— Здесь я решаю, что надо делать. А вообще-то я уже видел, как вы играете. Я смотрел «Частную жизнь», в Хэмпстэде.
— Ну и как вам понравилась моя Аманда?
Наступило долгое молчание.
— Вам нужна правда или лесть?
— Мне нужна работа. Так что лучше скажите всю правду.