В этот вечер на ней были брюки и мягкий мохеровый свитер, не скрывавший ни один изгиб фигуры. Несмотря на все свои сомнения, Боб почувствовал удовлетворение от того, что он здесь.
В этот момент Клаудиа заговорила о Рэчел:
— Ты никогда мне не рассказывал, из-за чего вы с Рэчел расстались. Я ведь думала, у вас все хорошо.
Впервые за последние два месяца Делани ощутил глубокую печаль. До сих пор ему как-то удавалось отгонять воспоминания о Рэчел. Он заглушал их работой, постоянной деятельностью. Клаудиа отвлекала его своим присутствием. Он почти забыл, что значит любить, быть влюбленным. Теперь при одном упоминании о Рэчел он почувствовал гложущую тоску.
— Может быть, не будем говорить о Рэчел? Ее больше нет, она в прошлом. Разве нельзя оставить ее там?
— Можно, если она там и останется. Но я боюсь, что однажды она вернется и отнимет тебя.
Он мрачно смотрел на Клаудиу.
— Этого не случится. Нет ни малейшей вероятности.
— Почему? — Клаудиа старалась говорить легким небрежным тоном. — Ты что, ей безразличен? Она тебя больше не любит?
Боб с неподвижным лицом смотрел вдаль, на краснеющие верхушки деревьев в долине.
— Может быть, и любит, — произнес он наконец, — но недостаточно для того, чтобы пожертвовать своей карьерой.
Заговорив о Рэчел, он уже не мог остановиться. Неожиданно для себя самого рассказал Клаудии о том, как предложил Рэчел выйти за него замуж и как она согласилась… пока на горизонте не появился спектакль на Бродвее.
— Она знала, как я отношусь к актрисам. Я говорил ей об этом в первый день нашего знакомства. Она понимала, что должна сделать выбор между карьерой и замужеством: нельзя иметь и то и другое.
— И она выбрала театр. Меня это не удивляет.
В нем шевельнулось любопытство.
— Почему?
Некоторое время она молчала, как будто борясь со своей совестью.
— Ты ведь знаешь, одно время мы с Рэчел были дружны.
Он кивнул.
— Так вот, в то время мы ездили к одной предсказательнице. Она жила в деревне на Бали. Сумасшедшая старая китаянка по имени мадам Чонг. Представления не имею, где Рэчел ее отыскала. Я, честно говоря, не хотела к ней ехать, но Рэчел была непреклонна. Она непременно хотела знать, что ждет ее впереди, и настаивала, чтобы я тоже поехала — для компании. Бог свидетель, она нуждалась в подруге. По крайней мере, я тогда так думала. — Клаудиа помолчала. — В общем, мы подъехали к лачуге, где жила эта мадам. И тут случилось нечто странное. Она стала гадать на картах и велела, чтобы мы обе при этом присутствовали. По-видимому, на картах складывались две жизни, и она не могла понять, какая из них чья. Я хотела уйти, мне все это не понравилось. Но Рэчел не позволила. Она решила выслушать все про обе наши жизни. Сказала, что догадается, какое из гаданий относится к ней.
Боб внимательно взглянул на Клаудиу:
— И она действительно догадалась?
Мысли Клаудии заметались в поисках подходящего ответа. Она ведь перевернула всю историю с ног на голову. А что, если Боб уже слышал истинный вариант? Но в следующее мгновение она успокоила себя. Рэчел единственная, кроме нее, знает историю с мадам Чонг. Маловероятно, чтобы Рэчел ему рассказала.
Клаудиа продолжала свою версию:
— Да, Рэчел почти с самого начала поняла, что именно относится к ней. Гадалка сказала, будто одна из нас — артистка, которая пожертвует всем ради своего искусства. На этом месте Рэчел прервала ее. «Остановитесь, — сказала она, — я знаю, вы говорите обо мне». И что самое странное во всей этой истории — Рэчел ведь в то время была совершенно неизвестна. А я была кинозвездой, так что это ведь могло относиться ко мне.
Боб нахмурил брови.
— Ты говоришь, карты показывали две жизни? Что же сказала мадам Чонг о другой?
Клаудиа не колебалась ни секунды.
— Она сказала, что другая — обыкновенная женщина, которая все отдаст ради мужчины. — Она помолчала. — Гадалка оказалась права. Рэчел выбрала сцену, а я… Кажется, я выбрала тебя.
Делани обнял ее.
— Я польщен. Хотя не уверен, что я этого заслуживаю.
Клаудиа прижалась к нему теснее. На глазах ее появились слезы.
— Мне все равно, заслуживаешь ты этого или нет. Я целиком твоя, Боб, и ты это знаешь. Я не такая, как Рэчел. Никогда карьера для меня не преобладала над тем, что действительно важно.
— Я и понятия не имел. Ты ведь такая знаменитость. Я всегда считал, что карьера для тебя важнее всего.
Она улыбнулась:
— Ты думал, все мои мужья были чистой случайностью?
— Не совсем так. Я считал, что они… ну что ли приложение к твоей карьере. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Она отодвинулась от него.
— А вот ты меня, кажется, совсем не понимаешь. Я выходила замуж, потому что все время искала любви. Я искала человека, с которым можно построить дом, для которого нужно готовить еду, которому можно посвятить себя. И если бы хоть один из моих мужей того стоил, я бы без колебаний оставила шоу-бизнес. — Она откинула волосы с лица. — Но каждый раз меня постигало разочарование. И вот теперь я встретила тебя. Теперь все по-другому.
Он встревожился:
— Что ты хочешь этим сказать?
Она ответила не сразу:
— Если бы ты предложил мне выйти за тебя замуж, я готова хоть завтра порвать свой билет члена Актерской гильдии.
Господи, как же он сумел так влипнуть?! Но поздно… По щекам ее катились крупные слезы, она даже начала всхлипывать, на полном серьезе. Клаудиа Грэхэм вела свою главную сцену.
Уйти прямо сейчас? И уж конечно, навсегда. Он взглянул на тарелку с бисквитами, на свое любимое виски в своем любимом стакане. На девушку-филиппинку, стоявшую в дверях в ожидании, когда можно будет подавать обед. Внезапно, без всякой видимой причины почувствовал страшную усталость.
— Клаудиа, дорогая, — произнес он с натугой — ты выйдешь за меня замуж?
Клаудиа решила, что свадьба будет скромной. Это означало, что она не собирается приглашать весь «Спагос», или заказывать лучший зал в Бель-эр, или побивать рекорды Голливуда. Нет, она придумала нечто другое. Свадьба состоится на яхте. Марвин Дэвис, миллиардер и известный магнат в области недвижимости, владел настоящим плавучим отелем, стоявшим на якоре в гавани в Каннах. Он и его жена предложили Клаудии устроить там свадьбу.
— Но это же так далеко! — запротестовал Боб. — Ну зачем, скажи на милость, ехать на другой конец света только для того, чтобы обвенчаться? Это же не первый брак ни у меня, ни у тебя.
Клаудиа нашла, что на это ответить. Таким образом они обеспечат себе лишь избранное общество. Никакие прощелыги и зеваки не смогут позволить себе такое путешествие — слишком дорого. И потом, Грейс Келли венчалась на Кот-д-ажур. Ах, какое это было грандиозное зрелище! Делани не стал напоминать ей о том, что она-то выходит замуж не за члена королевской фамилии. Не сказал он и о том, что для многих его друзей такое путешествие тоже может оказаться не по карману. К тому же он никогда не питал особого пристрастия к Марвину и Джоанне Дэвис. Но и об этом он промолчал. Спорить с Клаудией не имело смысла. В предвкушении очередного замужества она стала совершенно другим человеком. Неизвестно откуда объявилась масса друзей, о которых она раньше и не знала: парикмахеры, модельеры, декораторы, цветочницы, репортеры. Любая мелкая сошка в Большом Лос-Анджелесе считала своим долгом позвонить либо неожиданно появиться на пороге. Если бы Делали не был так занят, его бы это безмерно раздражало. Однако сейчас работа с готовым вариантом «Покинутых» поглощала все его время. Целые дни, с раннего утра до семи вечера, а иногда и позже, он проводил в деловых встречах. Поэтому, когда Клаудиа объявила, что собирается лететь в Париж на примерку подвенечного туалета, он почувствовал облегчение. Несколько дней без мыслей о надвигающейся свадьбе! Он сможет посмотреть все пропущенные фильмы, выпить с друзьями, удовлетворить, наконец, свою страсть к луку и гамбургерам, не боясь показаться дикарем.