- Про инквизицию - смешно, - хмуро заметил Вайс.
- Вон, насколько ты осведомленный. В курсе, кто мы, как нас называют за глаза внутри ведомства. Надо поделиться информацией. Согласен? А то начнешь из себя героя-партизана корчить, придется... к крайностям прибегать. Чего, откровенно говоря, не хочется.
- То-то, я гляжу, подготовились... к крайностям. - Пленник бросил взгляд в сторону, разложенных на столе загогулин. - Правда, я не совсем понимаю, зачем вам эта бутафория. Попугать дилетанта?
Радулеску усмехнулся. Их с полковником расчет на создание нужного драматического эффекта не вполне оправдался. Вайс оказался тертым калачом, махом раскусив задумку.
Однако Смит признаваться даже в столь несущественной ошибке не стал, чтобы не упускать психологического преимущества и не сдать ни миллиметра в тонкой словесной борьбе. Полковник тоже натянул улыбку, в отличие от Тадеуша - широкую, до ушей - и пояснил:
- Традиция. Обстановка... должна соответствовать. В оружейной непременно стоят стеллажи со стволами, в кабинете у дантиста есть аппаратура для лечения зубов, а тут... сам видишь.
- Угу.
- Ну, что мы договорились? Или будем суету разводить, партизана-мученика и доброго-злого следователя изображать?
- Договорились, - выдавил из себя пленник.
- Отлично. Тогда вы пока с капитаном пообщайтесь на биографические темы, а я отлучусь ненадолго.
Полковник поднялся по лестнице, откинул дверцу, и выбрался из бункера. Или блиндажа - как посмотреть. Смит не особо разбирался в фортификационной терминологии, но данное сооружение - углубленное в почву на глубину четырех метров, с земляным полом, каменными стенами и бетонным потолком, сверху покрытое дерном - предпочитал именовать бункером. Именно из-за стен и потолка. Хотя снаружи ничего не предвещало бетонной начинки помещения. Вообще, сооружения под землей не предвещало. Холмик, заросший кустами и травой, и только. Когда полковник впервые увидел этот образец партизанского зодчества, помнится, возникло некое восхищение. Могут же, черти! А ведь этот бункер далеко не самый крупный. И у Волков есть побольше. А у некоторых отрядов имеются чуть ли не подземные крепости с разветвленными коммуникациями. Выковыривать мятежников из подобных нор - дохлый номер. То-то федеральные силы который год не способны с сепаратистами на планете управиться.
Однако восхищаться снаружи - одно, а сидеть внутри - другое дело. Находиться в бункере полковнику не нравилось, и он подозревал, что Вайсу кособочиться под землей на лавке было еще веселее. Кстати, с учетом данного факта допрос пленника проводили именно внутри, под землей. Во глубине лаурских руд. Смит и вылез-то из норы на белый свет без особой надобности, лишь для того, чтобы свежим воздухом подышать, отдохнуть от "традиционной обстановки".
От посторонних мыслей полковника отвлек дежуривший рядом с бункером Вацлав. Вернее, вопрос телохранителя.
- Вы в порядке?
Смит обнаружил, что, задумавшись, застыл у открытой дверцы и пялится на бугорок над бункером. И пялится, очевидно, давно, не одну, и не две минуты. Что со стороны, наверное, выглядело странно. Полковник встряхнулся, задвинул дверцу и упокоил Вацлава:
- Более чем.
А затем добавил:
-Слушай, по той подборке, я тебе дополнительное поручение давал, ты с ребятами переговорил?
- Да.
- Персонал отобрал? Что, смогут они за нужными людьми плотно присмотреть? Не спалятся? Или мне лучше на данную тему парней Тадеуша определить?
- Отобрал. Но на сегодняшний день, не все могут присмотреть. Вернее, присмотреть смогут не только лишь все, не каждый сможет это делать.
Смит воззрился на телохранителя.
- Вацлав, ты меня пугаешь.
- Почему?
- Ты себя бы стороны послушал... - Полковник покачал головой. - Иногда ты ясно и лаконично изъясняешься, но порой такую хрень косноязычную завернешь - впятером не размотать.
- Да я, вроде... - начал Вацлав, но Смит перебил:
- Не мучайся с формулировками, Демосфен, я понял, что ты хотел сказать. - Полковник помял губы. - Отправь лучше кого-нибудь за водичкой, что-то у меня глотка пересохла в этой дыре.
- Хорошо.
Дождавшись гонца с фляжкой, полковник с удовольствием напился. Вернул полупустую тару и вздохнул:
- Ох, не хочется, но надо... Полез я обратно, там без меня уже соскучились, наверное. Вацлав, люк за мной задвинь, пожалуйста, чтоб интимную атмосферу не нарушать.
Вернувшись в бункер, Смит первым делом задал сакраментальный вопрос. Из разряда философских:
- Ну, что?
- Кое-что рассказал интересное, пока без подробностей. Фамилии и прозвища подельников назвал, контакты, с которыми общался в отрядах Юго-Запада и Востока - тоже.
- Проверял?
- В целом информация соответствует. - Радулеску хлопнул по листам лежащей на столе бумаги.
- Заказчики и связи на Ньюланде?
- Тут у нас проблема. На данную тему общаться не желает. И, в целом, начал упорствовать, дальше каяться не рвется.
- Пошто так? - удивился Смит и обратился к Вайсу: - Михаил, ты чего вдруг обратку включил, милый мой? Договорились же, вроде, что мы не станем партизан-героев изображать и излишествами разными нехорошими заниматься. Взялся исповедоваться, будь любезен, продолжай. А то некрасиво.
- Я обратку не включал, - пробурчал пленник.
- Разве? В отказ-то пошел?
- Он не совсем в отказ пошел, - пояснил вместо Вайса Тадеуш. - Дополнительные условия выдвинул.
- Чего?!
- Денег хочет. Просит заплатить ему за информацию. И готов работать на нас. Опять же, за определенный гонорар.
- Во, дает! - от восхищения наглостью пленника Смит прищелкнул языком. - Учись, Тадеуш, как настоящие профи себя подать могут при полном отсутствии козырей. Сидит примотанный к лавке, потроха отбиты, положение - хуже не придумаешь, а еще дополнительные условия выставляет. Красавчик!
Капитан согласно хмыкнул.
- Не то слово.
- И много просит?
- Пока не обсуждали.
- И не будем! - отрезал Смит.
Напускная веселость слетела с полковника. Он вплотную подошел к Вайсу и заглянул пленнику в глаза.
- Голуба моя, ты с какой радости решил чего-то тут выдвигать? Подумал, раз тебе кишки по стенкам не разматывают, а вежливо общаются, значит наглеть нужно и свои условия ставить? Напрасно. Элементарно не очень хочется время терять и антисанитарию разводить. Да, и вообще, подобные методы мне не по душе. Но если ты сильно попросишь, придется пойти навстречу и организовать маленький пыточный кабинет. Тебе это надо?
- Нет, - мотнул головой Вайс.
- Мне тоже ни к чему, - согласился полковник. - Или можно поступить проще - химией тебя накачать и выдоить насухо. Конечно, допросные средства у нас не продвинутые, и после процедур, вполне вероятно, толку от тебя будет не больше, чем от зажигалки в космосе, дай бог, чтобы в овощ не превратился. Вдобавок, скажу откровенно, имелось намерение на химии сэкономить, товар дефицитный, а человек я бережливый и не люблю зря расходовать редкие препараты... и людей. Однако ради принципа готов потратиться. - Смит сделал паузу и спросил: - Ясно?
Хорошо спросил. Участливо. Проникновенно. Настолько, что и Радулеску... проникся. И поймал себя на мысли, что едва не ответил вместо Вайса. В духе "ясно, чего неясного-то". Да и весь спич полковника производил впечатление. Вроде бы, и не сказал он ничего эдакого, из ряда вон, и даже голос не повышал, но объяснил ситуацию... очень доходчиво.
И до пленника дошло.
- Да-да, конечно.
- А чего ты тогда крутишься рыбой на сковородке. Хозяев своих Ньюландских боишься?
- Никто не боится...
- Похоже, не врешь. Ты в курсе, что они за люди? - Полковник сделал акцент на слове "люди".
- В курсе, естественно.
Тадеуш снова хмыкнул, на сей раз - скептически. Действительно, складывалось ощущение, что пленник нанимателей не боялся. Нет, опасался, понятно, неких неприятностей с их стороны, но не более. Как опасаются немилости любых сильных мира сего - политиков, чиновников, крупных финансовых воротил, представителей мафиозных структур. Что намекало на неосведомленность пленника о том, кто реально стоял за нанимателями. Ведь окажись Радулеску на месте Вайса и знай о том, что за спинами заказчиков маячат Чужие - трясся бы осиновым листом на ветру. И периодически покрывался испариной. От страха перед "демонами". Безусловно, это гипербола, но отчасти вполне реальная.