- Тьфу! - выразив полноту обуревавших его чувств, в первую очередь - разочарования, Ветров поднялся и пошел к уже собравшимся в кучу возле сержанта-инструктора подстреленным рекрутам из второго и третьего взводов. Обмундирование 'загонщиков' радовало глаз ярко выраженной пятнистостью. Впрочем, камуфляж Антона, к гадалке не ходи, выглядел не лучше. На спину себе не посмотришь, но в этом можно быть уверенным.. Разве что цвет краски отличался, вместо сиреневого - оранжевый. Это чистый камуфляж выполняющего инспекторские функции сержанта кажется инородным. Антон же за своего - пятнистого - сойдет.
Еще раз взглянув на ладонь, Ветров вздохнул. Интересно, кто его достал? Вопрос тут же разрешился - мимо пробежал невысокий худенький паренек в чистой экипировке. Гаденыш, вторую партию балета испортил.
Ветров присоединился к 'убитым загонщикам'. Поздоровался. Перестрелка постепенно затихала. Минут через десять вернулись остальные 'федералы' вместе с Саймоном и Раванелли. У Саймона краской были перепачканы ноги и живот, Рико повезло меньше - полморды горело оранжевым цветом. А вот у их оппонентов 'убитым' оказался лишь один. Но и то нормально - вчетвером, считай, полвзвода положили. Кстати, вчетвером... А где Ким?
Словно услышав мысли командира, кореец вынырнул из-за дерева и полоснул очередью по незапачканным 'федералам'. До этого радостно галдевшие рекруты притихли. В наступившей тишине все услышали, как методично пищит брошенный у дерева масс-детектор, сигнализируя об обнаружении неучтенного объекта.
- И кто, спрашивается, болваны, вам сказал, что сепаратисты уже ликвидированы, и можно расслабиться? - вопрос сержанта повис в воздухе.
ГЛАВА 3
- Разрешите?
Полковник Смит обратил внимание на видеоэкран - в приемном боксе перед дверью кабинета переминался с ноги на ногу капитан Радулеску. Смит нажал на кнопку коммуникатора.
- Тадеуш, заходи.
- А как же?.. - капитан показал пальцем на точащий из стены раструб многофункционального сканера. Для того чтобы войти в кабинет полковнику с недавних пор требовалась приложить палец к сенсорной панели, произнести пару слов, а затем посмотреть в окуляр сканера. Прибор сверял информацию об отпечатках пальцев, голосовых модуляциях и рисунке сетчатки глаза с образцами в базе данных. И, если информация совпадала, автоматически открывал бронированную дверь. А если нет - включал сирену и вызывал оперативную группу.
Хотя эти предосторожности - бронированные двери, сканеры и прочее - помогали мало. За последний год центральный аппарат БФБ (Бюро Федеральной Безопасности) лишился двенадцати далеко не самых худших сотрудников. Четырех капитанов, трех майоров, четырех полковников и одного генерала. И потери не были, что называется, 'боевыми'. Сотрудники гибли не от пуль мятежников, а в основном от... сердечных приступов. И не какие-то болезненные старики, а абсолютно здоровые, прошедшие всевозможные медосмотры и довольно молодые люди. Возможно, где-то в другом учреждении череда подобных эксцессов не вызвала бы ничего, кроме удивления, но руководство любой спецслужбы обязано даже на единичный необъяснимый инцидент реагировать с профессиональной паранойей. А если таких фактов больше десятка - тут и дилетант уверился бы, что дело нечисто, заподозрив козни соседей или происки вражеских спецслужб. И хотя сотрудники умирали в разных местах - кто-то дома, кто-то по дороге на работу, кто на службе, не связать эти случаи мог разве что полный идиот. А в Директорате Бюро идиотов не держали. Поэтому неудивительно, что руководители БФБ 'рвали и метали', и с каждым новым случаем закручивали гайки все круче. А инцидент с генералом Сибруком вообще вызвал своеобразное бюрократическое торнадо.
Генерал не скончался от сердечного приступа, он просто... исчез. Пропал практически на рабочем месте. Вышел из кабинета, и не вернулся. Секретарша забила тревогу поздно, спустя пару часов, когда генерала вызвал на совещание заместитель директора Бюро, а на вызовы по коммуникатору и телефону Сибрук не отвечал. Генерала стали активно разыскивать, и выяснилось, что здание он не покидал - камеры и сканеры на входе зафиксировали лишь его утреннее появление на работе. Охранники ничего пояснить не сумели - с их слов, генерал через основной и дополнительные посты не проходил. Повальный обыск здания также ничего не дал - Сибрука не нашли. Ни живого, ни мертвого. Генерал испарился, словно привидение. После этого случая в центральном офисе и появились бронированные двери и сканеры у кабинета каждого сотрудника БФБ от полковника и выше. Разные майоры и капитаны, не говоря уже о лейтенантах, пока обходились без 'новомодных девайсов'.
Однако, невзирая на экстренные меры, включая еженедельные медосмотры, прием профилактических препаратов, постоянное видео и аудио наблюдение большинства помещений и установку многочисленных охранных систем, необъяснимые смерти и исчезновения сотрудников не прекратились. Майор Ванек и капитан Дукурс скончались, а полковник Тротье пропал уже после инцидента с Сибруком. Причем исчезновение снова случилось в здании. Камеры и сканеры зафиксировали, как полковник входит в хранилище вещественных доказательств, а вот возвращения Тротье на носителях не осталось. Правда, специалистами в тот день был отмечен странный двухсекундный сбой в работе систем наблюдения, но его, как говорится, к делу не пришьешь.
Само помещение прошерстили вдоль и поперек - толку ноль. Всех сотрудников, посещавших в тот день хранилище вещдоков, пропустили сквозь конвейер 'инквизиции' - отдел внутреннего контроля. Подозреваемых и на детекторах проверяли, и сыворотками правды потчевали, разве что иголки под ногти не загоняли - с аналогичным результатом. Никто из них не был причастен к исчезновению Тротье. Вернее - методов для того, чтобы выявить причастных, у 'инквизиции' не оказалось. Полковник знал это лучше других, поскольку именно он возглавлял расследование. Смит был 'вторым инквизитором' - занимал должность заместителя начальника отдела внутреннего контроля. И чутье Смиту подсказывало, что виновники проишествия служат в Бюро. А чутье полковника никогда не подводило.
После начала масштабной проверки выяснилось, что от 'эпидемии сердечных приступов' гибнут не только в центральном офисе. Сотрудники умирали и в местных отделениях, в том числе и в иных планетных системах. Более того, до полковника доходили сведения о схожих случаях в смежных ведомствах, например, в министерстве обороны и космофлоте. Но если полной информацией о положении у 'соседей' Смит не располагал, то статистику по Бюро, понятно, знал. Десять человек - из центрального офиса, еще пятнадцать - из территориальных отделений на Земле, а всего по федерации от 'беспричинного сердечного приступа' погибло семьдесят девять сотрудников БФБ. Пять фактов остались за скобками - смерти имели объяснение, поскольку скончавшиеся страдали пороками сердца. А вот об исчезновениях сотрудников, кроме двух упомянутых случаев в центральном аппарате, информация отсутствовала. Но и этого вполне хватило для того, чтобы руководство Бюро принялось паниковать, и, что называется, 'предпринимать меры'. Ведь уже и полковники пропадают, и даже генералы. И сотрудники гибнут пачками. Так и до руководства доберутся.
Отдельные горячие головы в Директорате после случая с Тротье предложили производить аудио и видеоконтроль всех без исключения помещений Бюро. Включая кабинеты, сейфовые хранилища, сектора слежения и туалетные комнаты. К счастью, инициатива не нашла поддержки - слишком много секретной информации 'варилось' в кабинетных котлах Бюро. А устанавливать наблюдение в ватерклозетах, обойдя вниманием кабинеты, показалось руководству идеей... не слишком перспективной. Сканеры и бронированные двери, напротив, внушали Директорату определенные надежды.
Второму инквизитору же сканеры и бронированные двери ничего не внушали, а лишь затрудняли попадание в кабинет. Как самому, так и сотрудникам отдела. Поэтому Смит в ответ на вопрос капитана Радулеску недовольно скривился и отрезал: