Низкий поклон бюрократической машине, в этот раз она долго шестеренки не проворачивала, и на Вейсте Антон не задержался. Формирование инспекции завершили, надавали ЦУ и посадили на корабль. Ветров избежал столкновения с "демонами". Не то, чтобы экс сильно боялся подобного расклада, напротив, при удобном случае экс воткнул бы клинок в череп носителя Чужого с удовольствием. Однако в тот момент, когда Антон собирался лететь на Лауру, схватка с Чужими была бы некстати. Она ведь стопроцентно уничтожением носителя ознаменуется - Ветров в своих силах ни на йоту не сомневался. Однако без возни не обойтись. Шум поднимется, суета, вопрос о расследовании инцидента возникнет. Тогда прощай место в составе инспекции, соответственно - и билет на Лауру. И предсказание-просьба Солы не сбудется. Что неправильно. Антон это знал-понимал.
К тому же на Вейсте начало припекать. "Демонами" несло так сильно, что чуйка подвывать устала. И первую грань дара не нужно мучить - в округе их немало. Как тараканов на кухне. Более точной информации о количестве Чужих и их расположении чуйка не могла выдать по определению, а знание-понимание затруднялось, но Ветрову хватило и общего ощущения. Изрядное число "демонов" в зоне восприятия - есть риск не справиться, начнись заваруха. Поэтому отлет экс встретил с облегчением.
А на корабле Чужими и не пахло. Жить стало веселее. Правда, на суперкрейсере заниматься стало сложнее. Особенно - по части гашения аппаратуры. Космический корабль, тем паче, военный - не поле для рискованных экспериментов. Это не фонари в парке сжигать. Загасишь на борту не тот приборчик, начнется цепная реакция, и рванет так, что корпус на тысячи километров разнесет. Вместе с командой и глупым сублейтенантом. А панели по темным углам тушить чревато: замкнутое пространство, судно полное вояк, заметит кто - не отвертишься. Никакой скрыт не спасет. Потому для целей дрессировки данной грани дара экс предусмотрительно запасся тридцатью подержанными коммуникаторами. Много объема в багаже они не заняли, Антон пронес их на борт без проблем. И методично коммы уничтожал. Вдали от посторонних глаз. Благо, научился регулировать размер сферы гашения.
Войдя в зал, Ветров кивком поприветствовал присутствующих Печа и Куомо и пристроился в уголке. В лучших традициях старинной армейской, бюрократической, да что там - универсальной мудрости, согласно которой самому младшему по званию, должности или чину полагалось сидеть подальше начальства и не отсвечивать. Спустя десять минут в малом конференц-зале собрались все члены комиссии БФБ, направленной на Лауру. Семнадцать человек. Семь оперативных сотрудников, восемь специалистов из экспертных и технических подразделений и два прикомандированных контрразведчика. Полный кворум. Не хватало только начальника группы силового прикрытия, капитана Уоррена.
Элизабет пришла в самом хвосте. Поймала взгляд Антона, улыбнулась так, что у экса что-то сжалось внутри. И расположилось на своем обычном месте - по правую руку от "трона" председательствующего.
А последним в зал ворвался полковник Робертс и занял кресло во главе огромного вытянутого стола.
- Все в сборе? Тогда начнем. Как вы курсе, наша комиссия направлена на Лауру для расследования серии инцидентов, произошедших в космопорте и в околопланетарном пространстве. До посадки в челнок осталось не так много времени, и нам необходимо пробежаться по основным моментам предстоящей проверки. Нам известно...
Антон с трудом подавил зевок. Выступать Робертс любил, но его речи с каждым следующим спичем становились все менее и менее информативными. Да и любое совещание, начиная со второго, напоминало заезженную пластинку. Один и тот же алгоритм. Даже термины похожие. И, кстати, от Элизабет экс узнал об инцидентах на Лауре куда больше, чем из многочисленных собраний инспекции. Так что Ветров внимал полковнику вполуха. А вот пялился в правильном направлении - в сторону руководства инспекции.
Правда, условный беспристрастный наблюдатель сказал бы, что Ветров не преданно смотрит на Робертса, а скорее разглядывает профиль его заместителя. Однако условные беспристрастные наблюдатели в малом конференц-зале отсутствовали. А вид с кресла Антона открывался неплохой. Он мог любоваться почти "полным профилем". Что и делал. И гадал о возрасте Элизабет. Она не призналась, сколько ей лет, а знание-понимание подсобить в данном вопросе отказалось. Выдавая слишком широкий цифровой диапазон.
А воспринималась непосредственная начальница Антоном... по-разному. Порой эксу казалось, что ей двадцать пять - не больше, иногда - чуть за тридцать, а изредка - стопроцентный полтинник. И, удивительно, при этом Элизабет выглядела всегда... отменно. В экспертной группе были две женщины. Обе еще не пенсионных возрастов, по тридцать с хвостиком, процедуру омоложения явно не проходили, довольно ухоженные, а одна - та, что повыше ростом - вполне симпатичная. Однако они смотрелись серыми мышками на фоне великолепной кошки.
Дебриан заметила интерес Антона и строго посмотрела на экса. Как школьная учительница на замечтавшегося пятиклассника. Мол, не отвлекайся. Ветров согласно опустил веки, уверяя, что больше не будет, но соврал. Отвлекся он уже капитально. Вплоть до фантазий. И вернуться в мир скучных совещания и канцелярских речей едва сумел к концу выступления Робертса. И то, лишь вспомнив о предсказании одной прекрасной аборигенки и вероятной встрече с ней. Предсказание Солы ведь сбывается, Ветров летит на Лауру. Значит, и встреча должна состояться. И фантазии отпустили Антона не из-за того, что совесть проснулась и взялась экса мучить. Отнюдь. Совесть дрыхла и в ус не дула. Просто мысли о Соле спровоцировали новый выплеск фривольных мыслей. Фантазии совершенно распоясались, и Ветрова выбросило в реальность. Скучную и нудную.
Выслушав дежурные фразы об отсутствии дополнений от замов, глава комиссии всех распустил. К вящему удовольствию подчиненных. Ветров хотел заглянуть в каюту Элизабет... получить очередной индивидуальный инструктаж, образно выражаясь, но обломался. Робертс не удовлетворился общими посиделками и утащил к себе Дебрианн и старшего экспертной группы. И до момента размещения в челноке Антон с Элизабет не увиделся.
А в шаттле, понятно, не до того стало. Да и расселись Дебрианн и Ветров не на соседних местах. Дабы не создавать лишнего повода для сомнительных слухов. Ничего явно "криминального" в связи Элизабет и Антона не было, но аристократка из богатой семьи потомственных полных граждан, вдобавок майор на полковничьей должности, и свежеиспеченный сублейтенант из эксов... отдает мезальянсом. В любую эпоху такой союз являлся стимулом почесать языком. Вот они и предпочитали не создавать информационного повода.
Посадка прошла штатно. Без эксцессов и приключений. Хотя пару раз изрядно тряхнуло, и после касания с поверхностью шаттл несколько раз подбрасывало. Что вызвало пяток негативных реплик в адрес пилотов. Экс ожидал, что к шаттлу подадут рукав - не рекруты занюханные ведь прилетели, а серьезная проверочная инспекция, но ошибся. Спускались, как простые смертные, по трапу. И внизу не было девушек в сарафанах с цветами и хлебом-солью. Встречали инспекцию трое человек. Двое Ветрову были незнакомы, а третьим оказался Герман Ланге, одетый в обмундирование безопасника. Антон втихаря подмигнул старому приятелю, держа покер-фейс, чтобы не засветить факт знакомства. Герман тоже и бровью не повел, но экс видел, что бывший капрал его срисовал. И что он рад появлению давнего сослуживца. Вдобавок чуть в стороне стоял бронированный транспортный модуль. Возможно, на нем прибыла принимающая комиссию тройка.
В принципе, скудный комитет по встрече органично вписывался в окружающий пейзаж. Взлетно-посадочное поле пестрело ямами и рытвинами, местами были разбросаны обломки то ли кораблей, то ли катеров. А чуть поодаль валялась самая натуральная ракетная боеголовка. Неразорвавшаяся. Причем серьезного класса. Подобные Ветров видел исключительно на изображениях. Наглядная картинка к последствиям обстрела космопорта. И, боеголовки, почему-то не сработали.
Смотрелось убедительно. Настолько, что Антон мысленно вознес хвалу пилотам, которые умудрились относительно безболезненно посадить челнок. И забрал свою хулу на них обратно. Зря ребят хаял, когда челнок подбрасывало.