Внутри что-то сладко заныло. От такого зрелища поневоле крамольные фантазии посетят. Рука сама тянется к... спрятанному за тканью кулону. И тому, что находится по соседству.
Ветров невольно сглотнул, отгоняя фривольные фантазии. Что-то не туда его понесло. Вокруг свордеры мертвые (кстати, стоит проверить, все ли погибли, вдруг недобитые остались), за камнем боевой товарищ валяется (неизвестно живой ли, но хочется считать, что раненый или контуженный), где-то рядом могут рыскать другие хищники или диверсионные группы мятежников, связи с остальными разведчиками нет, а Антон тут слюни пускает над полуодетой аборигенкой. Вместо того чтобы помощь напарнику оказывать и, если потребуется, хищников добить. И при том еще не забывать обстановку контролировать.
Ветров хлестнул себя ладонью по щеке.
- Соберись, тряпка!
Получилось довольно громко. И не больно. Однако удар подействовал. Посторонние мысли, вроде бы, вышибло. В прямом смысле слова. Антон решил было для верности отвесить себе новую оплеуху, отвел руку, но... наткнулся взглядом на открытые глаза незнакомки. И опустил руку. Машинально отметив, что глаза у девушки очень красивые. Большие, ярко синие, бездонные. А потом, опять же автоматически, почесал свободной рукой макушку. Попутно подумав о том, насколько хорошо, что шлема на голове нет.
Незнакомка внимательно следила за движениями экса. Если честно, то Ветров немного растерялся, не зная, что делать. Когда на тебя бросается хищник с оскаленной пастью или бежит с оружием в руках сепаратист - ясно, как поступать. А тут... непонятность полная.
Подойти помощь предложить? Но на языке аборигенов Антон, что называется, 'ни бэ ни мэ, ни кукареку'. Вернее, ни на одном из языков - их у дикарей было больше, чем блох на собаке. Жестами? А кто ведает, что у местных обитателей конкретные жесты означают? И как незнакомка на них реагировать будет? К примеру, подойдет поближе, руку протянет, а девушка решит, что ее насиловать собрались. И отбиваться начнет. Не критично, естественно, броник и защиту недаром таскает на себе, но неприятно. Да и суета лишняя. Или убежать попытается. Тоже не очень хорошо. Ветров хотел бы все же пообщаться с дикаркой нормально, узнать, что тут произошло, а не гонятся за ней по лесу. Тем более что бегать за девушкой Антон в любом случае не станет - глупая и несолидная затея. И опасная - мало ли кто тут поблизости ошиваться может, начиная от плотоядных тварей и заканчивая вооруженными инсургентами. Да и вообще, бегать за девушками - удел романтичных юнцов, а Ветрову давно уже не девятнадцать. И с романтикой у него туго - в армии, тем паче в действующей части не до подобной ереси. Хотя поближе познакомится с красавицей не прочь.
Елки зеленые, но как с ней общаться-то? Об аборигенах ведь Ветрову известно лишь чуть больше, чем ничего. Куцые сведения, полученные на редких лекциях и вводных. Общедоступные факты. Например, то, что туземцы не местного происхождения, а одичавшие потомки переселенцев первой волны, которая происходила до Первой Федеральной. Точнее, потомки пассажиров, летевших на потерпевшем крушение межсистемном транспорте 'Скайраннер'. Что еще? Не очень многочисленны. Всего чуть больше десятка племен и племенных союзов, с общим населением порядка семидесяти-восьмидесяти тысяч человек. Но это приблизительная оценка - никто точно не подсчитывал. Письменность в большей части племен отсутствуют. Ни одно племя не сохранило язык метрополии. Дикари разговаривают на диалектах и наречиях, развившихся из земных протоязыков, если Антон ничего не перепутал, то соотнося с лингвистикой прошлого, в основном - романо-германской группы индоевропейской семьи. Это Ветров понял из объяснений лектора - замкомполка майора Хименеса. И объяснял данное обстоятельство национальным составом пассажиров летевших на транспорте 'Скайраннер'. Правда, со слов того же майора Хименеса, будь переселенцы китайцами или полинезийцами, изъясняться с аборигенами легче бы не стало - слишком изменилась лексика.
Ничего существенного о социальном устройстве, обычаях, нравах в разных племенных союзах Антон не знал. Названия - и то не все. Лишь кое-что о племени, обитавшем в окрестностях форта. Самоназвание - Мадери. Произошли от португальских и испанских переселенцев. Имя вождя - Луаша. И несколько слов на диалекте племени. 'Здравствуйте', 'до свидания', 'мир', 'спасибо'. Негусто, конечно, но язык сейчас очень важен.
Ветров, еще раз почесав макушку, решил не откладывать дело в долгий ящик и попробовать наладить общение. Чтобы не смущать незнакомку, перебросил автомат на плечо и изрек:
- Бонда.
То бишь 'здравствуйте'.
Не увидев реакции, добавил:
- Паза.
Что значит: 'мир'. Таким макаром вывалив на девушку едва ли не весь свой словарный запас местного наречия.
Незнакомка ничего не ответила. Сидела и не двигалась. Только смотрела на экса и хлопала глазами. Непонимающими. Но красивыми.
Макушка снова зачесалась, но Антон сдержал порыв и не стал скрести ее пятерней. Общение явно не складывалось. То ли Ветров оказался неважным собеседником, то ли пресловутый языковой барьер мешал, то ли девушка в шоке находилась. Впрочем, последнее - вряд ли. Слишком уверенно незнакомка держалась со свордером, невзирая на то, что стояла с хищником, в прямом смысле, лицом к лицу. Точнее, лицом к морде. В истерике не билась, не убегала, не кричала. Стояла, не дергалась и что-то 'напевала'. На шок не похоже. Стресс - возможно, но не шок. Соответственно, и сейчас предполагать, что у дамы послешоковый отходяк, не стоит. Так что затык, по-видимому, в ветровских переговорщицких талантах.
От безысходности Антон вывалил последний резерв из словарного запаса - 'спасибо' на местном.
- Абригата.
Ну, не прощаться же с аборигенкой, в самом деле. А то в загашнике одно 'до свидания' и осталось.
Неожиданно для Ветрова девушка все же среагировала. Покачала головой и отчетливо произнесла:
- Спасиибоо.
Смешно растягивая гласные звуки, но вполне разборчиво и, самое главное, на уверенном лингво. Ничего себе, новости! Полуголая аборигенка местного наречия не знает, а на лингво уверенно чешет. Антон чуток опешил и брякнул первое, что пришло в голову:
- Вы говорите на лингво?
- Немноогоо.
- Отлично, - Ветров не выдержал и поскреб пальцами макушку. - Вы в порядке, не ранены?
- Неэт.
- А вообще... помощь нужна?
- Неэт, спасиибоо. Простоо сиил маалоо.
- Ага, - неизвестно зачем кивнул Ветров. О чем дальше говорить с незнакомкой он не знал, но тут, 'вовремя' вспомнил о напарнике.
- Хорошо... тогда я... это... на минутку... пойду, посмотрю, что там с моим товарищем.
Антон развернулся и метнулся за обломок скалы. Подбежал к напарнику. Вэра лежал в том же положении, поза не изменилась. Камуфляж индейца был весь залит кровью, из-под тела тоже натекла изрядная лужа, хотя серьезных ран или повреждений, которые мог нанести свордер, Ветров не заметил. Приложил ладонь к сердцу - не бьется. Проверил пульс. Тишина.
Руки опустились. В прямом и переносном смыслах. Вэра погиб. Внутри стало тяжко, словно гирю двухпудовую к потрохам прицепили. Зачем только с этой дикаркой время терял?! Идиот! Следовало к товарищу спешить. Вероятно, Вэра еще можно было спасти, а Антон там пиететы-менуэты разводил с аборигенкой. Для очистки совести перевернул индейца. И сразу понял - корил себя напрасно. Спешил бы Антон на помощь товарищу или нет - ничего бы не поменялось. Чтобы он сделал? Инъекцию шприцом из походной аптечки или перевязку? Инъекции с перевязками в подобной ситуации - мертвому припарка. Тут и многочисленная реанимационная бригада со специальным оборудованием не спасла бы. Слишком большие раны. Точнее - одна, но громадная. Бронежилет пробит и вдавлен в мясо, грудная клетка промята, спина разворочена, при желании, потроха разглядеть не сложно. Лихо свордер приложил. Это что за силищу надо иметь, чтобы броник, который не всякая пуля берет, фактически разорвать. Жуть! Очевидно, хищник хвостом-мечом ударил, а не лапой, причем, судя по последствиям, разница невеликая. Как порой пишут в медицинских заключениях, повреждения, несовместимые с жизнью.