— Да, прекрасно понимаю…
— Подумай об этом всем. Время есть. Главное: не зли Мирона. Я понимаю, что ты имеешь полное право срываться на него, но постарайся сдерживаться. Мало ли, что он решит выкинуть раньше времени.
— Я не буду. И я… согласна.
— Правда?
— У меня все равно нет выбора, — пожимаю плечами. — У меня брат голову ломал, как бы меня обезопасить от вашей семьи. Но что он может придумать… Тем более, я не хочу его втягивать.
— И не придется. Все будет хорошо. Вот увидишь.
— Еще хотела спросить… Что там Лана? Слышала, что она была за волосы оттаскана.
— Эта девица сплошная катастрофа, — закатывает глаза Янина. — Хотя сначала произвела на меня хорошее впечатление.
— Она это умеет. Знаешь о ней и Мироне?
— Знаю. Но совершенно ясно, что между ними никогда ничего не было. Сейчас она в родительском доме не живет.
— Дай угадаю... Валентина Андреевна прогнала ее?
— Сразу после того как прописала ей пощечину. Обвинила ее в том, что она причина раскола их семьи, вашего разрыва.
— Да нет… Она, конечно, та еще дрянь, но она не виновата в том, как Мирон ко мне так относился.
— Уверена, что эта девочка натворила больше, чем мы думаем. Она точно что-то скрывает. У нее взгляд постоянно напуганный. Она зыркает на всех и словно гадает, знает ли кто-то что-то про нее, или нет.
— А эта девушка… Вика… Что с ней?
— Хочешь знать, было ли у них с Мироном что-то серьезное?
— Да.
— Он никогда не приводил ее в родительский дом. В свой, наверное, тоже. Он ведь там уже не живет.
— Не живет?
— Сразу после развода он съехал из того дома. Это я знаю точно. А так Богдан часто слышал, как все знакомые в то время говорили о его брате и этой его новой девице. А когда Богдан напрямую спросил у Мирона, кто это такая и зачем она ему, то Мирон отшутился словами: «этого больше не повторится». Кто знает, что он имел в виду…
— Ясно… — выдыхаю и встряхиваю головой. — Как насчет чая? Ты проделала такой большой путь. Не хочу тебя вот так сразу выгонять.
— С удовольствием. Поделишься советами, — смотрит на мой живот с улыбкой.
Глава 21.
Спустя еще несколько дней…
Стараясь абстрагироваться, я провожу почти все свободное время за книгами. В частности, за той, которую мне подарила Янина. Очень символичная книга в моей жизненной ситуации. Есть о чем теперь подумать. Второй раз уже начинаю ее читать, чтобы понять в полной мере ее посыл.
Сегодня прошла ровна неделя с того дня, как я в последний раз слышала голос Мирона. Наверняка он сегодня позвонит мне. Я уже морально к этому готовлюсь.
План Янины и Богдана мне в принципе нравится. Да и брат его одабривает. Но я очень боюсь, что Мирон все равно узнает, где я, когда те меня спрячут. Однако подчиняться ему и возвращаться обратно — меня еще больше пугает. Он не просто хочет моего возвращения. Он явно хочет, чтобы я жила с ним в одних стенах. А я цепенею от одной мысли об этом. Не представляю, как это может быть, но уже знаю, что буду очень страдать. Я отпустила его. Очень давно. Всей душой отпустила. И я не могу снова быть рядом с ним. Ни дня. Это смерти подобно для меня.
Проходит меньше часа с моих тревожных мыслей. Он мне все-таки звонит. Прямо ровно неделя прошла. Словно он сидел и ждал этого часа.
Откладываю книгу и беру телефон с тумбочки. Пару секунды промедления, чтобы успокоиться, а потом уже прикасаюсь пальцем к экрану и подношу телефон к уху.
— Да…
— Как ты? — спрашивает Мирон, и я прикрываю глаза на две секунды.
Держи себя в руках, Лиля. Это не только для плана, но и для твоей девочки. Нервы ни к чему.
— Хорошо, — отвечаю сухо.
— Я хотел еще вчера тебе позвонить…
— Тогда бы ты не сдержал обещания.
— Да, точно… Это и остановило меня. Ты не против поговорить? — голос у него спокойный, даже мягкий.
— О чем?... Об Ульяне? У нее все хорошо. Меня каждый день осматривают. Все в полном порядке.
— Я рад это слышать.
— Но ты о другом хотел поговорить, да?.. О чем?
— Я продал дом, в которым мы жили с тобой.
Вот как…
— Поздравляю. Не продешевил? Он довольно-таки хороший.
Это я серьезно. Даже шикарный. Все-таки он его для жизни с любимой женщиной строил. Тогда он не знал, что она вскоре заболеет и скоропостижно скончается. И он стал жить в нем, а потом и меня в него притащил. Как же он с ним расстался? Это же святыня.