— Да, Валентина Андреевна, слушаю, — отвечаю я, видя, как подруга понимающе вздыхает.
— Лиля… — всхлипывает Валентина Андреевна. — У нас... беда. Ты должна знать…
Меня слегка качает влево, а колени начинают подгибаться. Я жадно хватаю губами воздух, но кислорода все равно не хватает. Горло непроизвольно сокращается.
— Ч-что случилось? — выдыхаю я с трудом.
— Мирон попал в страшную аварию… Он… — дальше слов не разобрать.
Прикрываю глаза, сильнее сжимая телефон в своей руке. Когда распахиваю их, вижу ужас в глазах Марины. Она ничего не понимает.
Сейчас у меня есть только один вопрос, на который я смертельно боюсь услышать ответ.
— Он… он жив?
— Жив… Конечно он жив… — и я шумно выдыхаю, прикладываю ладонь к своему животу. — Иначе бы я уже сама умерла… Двоих бы хоронить пришлось… Приезжай… Очень тебя прошу, — следом произносит и адрес больницы.
— Он… он в тяжелом состоянии?
— Да... Приезжай! Не спрашивай больше ничего! — истерично. — Ты должна быть здесь!
Сбрасываю и выпускаю телефон из дрожащих рук, после чего слегка покачиваясь, двигаюсь к шкафу, достаю из него куртку.
— Ты куда это засобиралась? — строго спрашивает подруга.
— Мирон… Мирон в больнице… — пытаюсь засунуть руку в рукав, но меня так трясет, что никак не выходит. — Он в больнице...
— И что?
— Он попал в аварию...
— И его мамочка сразу набрала тебя? Тебя-то это как касается? Эй! Остановись, слышишь?
— Отвезешь меня в больницу?
— Никуда я тебя не повезу! И никуда ты не пойдешь! Уверена, что с Мироном твоим, все будет в порядке.
— Он в тяжелом состоянии... В тяжелом... — повторяю как заведенная.
— О нем позаботятся. У него есть семья. А ты теперь не часть ее. Он сам так решил. Так с какой радости ты должна бежать к нему?
— Я должна…
— Ни-че-го ты не должна, — Марина подходит ко мне и берет за плечи. — Я знаю… Я понимаю… Но это же не он позвонил тебе и попросил приехать. Это все его мать. Он, скорее всего, совсем не обрадуется твоему появлению. И забудь это «должна». После всего, что ты из-за него пережила, — ты ничего ему не должна. Возьми сейчас и произнеси это сама: «Я ничего ему не должна!»
Глава 5.
Знаю я, что не должна. Я каждую секунду помню все то зло, что он мне причинил, помню свои ошибки, за которые себя корю…
Но разве я могу быть такой, какой Марина считает, я должна быть?.. Она смотрит на все через свою призму, думает, что я могу просто сейчас сесть и быть в неведении. Да я с ума сойду… Для моего душевного состояния будет только хуже, если я не поеду.
— Марин… — выдыхаю, чуть опустив голову вниз. — Я так не могу…
— Подумай о ребенке.
— Я ночь спать не буду, если не поеду и не узнаю, как все там на самом деле. Моему ребенку лучше от этого не будет, — отстраняюсь от Марины и припадаю спиной к шкафу. В ногах дрожь. — Он бы ко мне приехал… — произношу почти шепотом, смотря перед собой в одну точку.
Валентина Андреевна, конечно, очень хочет, чтобы мы снова были вместе, но она не стала бы преувеличивать тяжесть состояния своего сына.
Я поеду. Но не потому, что должна. Я осознаю, что ничего ему не должна. Я поеду, потому что просто все еще люблю его. Понимаю, что между нами уже точно ничего не может быть, ибо наши отношения могут быть только токсичными и отравляющими, но также понимаю, что по-другому просто не могу.
— Не может быть, а приехал бы, Марин.
— И что, теперь будешь навещать его каждый день с апельсинами до самого его выздоровления?
— Не говори глупостей. Только сегодня. Я даже в палату к нему заходить не собираюсь.
— Серьезно? Даже не пойдешь взглянуть на него?..
— Я поеду узнать, что скажет врач и поддержать Валентину Андреевну. Так ты подвезешь меня или мне вызвать такси?
Смотрю на Марину неподвижным твердым взглядом, чтобы она даже больше не думала меня отговаривать.
— Да конечно я тебя подвезу, — немного раскидывает руки в стороны Марина и наклоняется, чтобы надеть кроссовки. — Собирайся, поедем. Главное не нервничай.
Я стараюсь. Правда, стараюсь держать себя в покое. Мне всего лишь нужно убедиться, что все не так паршиво и он будет жить.
— Знаешь, ты не поверишь, — произносит Марина, когда мы уже почти подъезжаем к больнице и градус волнения на самом пике, — но я тебя понимаю.
— Да?..
— Не одобряю, но понимаю. Возможно тебе правда стоит успокоить себя, съездив к нему.
Этого я и хочу. Но слукавлю, если скажу, что не схожу с ума от мысли, что его жизни может что-то угрожать. Я надеюсь на хорошие новости.