— Мне нужно работать, мама. Энди отвезет тебя домой… По дороге не заглянешь в «Татуированного лося»? — спросила она патрульного офицера. — Отец там играет в карты, а я не хочу, чтобы мама была дома одна.
— Конечно, детектив. Сделаю это прямо сейчас.
— Спасибо. — Харпер крепко обняла мать. — Я чуть позже позвоню, чтобы проверить, как ты.
Кэти Лейтон вновь обернулась и посмотрела на дом Фрэнсис Пинкни.
— Не могу поверить, Харпер, что тебе нужно пойти туда и увидеть ее такой…
— Это моя работа, мама. Со мной все будет в порядке.
— Господи, я не знаю, как ты справляешься с этой работой.
Харпер поцеловала мать и направилась внутрь, к телу. По пути она изучила дверной замок с помощью фонарика, но не нашла ни свежих следов, ни царапин, ни свидетельств того, что в дом кто-то вломился.
Вдоль крыльца тянулся ряд окон. Попасть внутрь можно было самыми разными способами. Скоро сюда прибудут криминалисты. Они проведут более тщательный осмотр возможных мест, через которые можно попасть в дом.
В прихожей Берл уже опустился на колени рядом с телом Фрэнсис. Как и сказала мама Харпер, шея мертвой женщины была вывернута под неестественным углом.
Харпер пришлось набрать полную грудь воздуха, прежде чем подойти ближе, хотя это была не первая жертва, которую она знала лично. За прошедшие годы ей довелось расследовать гибель нескольких своих одноклассников и множества людей, которые частенько захаживали в закусочную ее родителей. Некоторые смерти расстраивали сильнее, некоторые меньше.
Увидеть мертвую Фрэнсис Пинкни было душераздирающе.
Миниатюрная леди с милым нравом, она лежала мертвая в своем велюровом спортивном костюме, с широко открытыми глазами, крепко сжатыми кулаками и сломанной шеей. Выражение лица Фрэнсис было одновременно отчаянным и сердитым. Маленькая собачка — подарок сына — скулила рядом.
— Что ты думаешь? — спросил Харпер.
— Она скончалась меньше двух часов назад, — доложил Берл. — Это мог быть сердечный приступ или инсульт. Будь она жива, когда упала, причиной смерти стал бы удар о перила. Нетрудно заметить, что шея сломана. Перелом мог случиться как до, так и после смерти. — Он умолк и потрогал шею миссис Пинкни. — Перелом чистый. Быстрый и безболезненный.
— Маленькое благословение, — сказала Харпер.
— Аминь, — согласился Берл. — Я сделаю вскрытие утром. Взгляну на ее сердце и мозг на предмет наличия того или иного признака. Позвоню, как только получу ответы.
Харпер снова встала.
— Спасибо, Берл. Пойду поговорю с соседкой.
Коронер протянул руку к лицу Фрэнсис, чтобы при помощи большого и указательного пальцев закрыть ей глаза. Харпер вышла через парадную дверь, стараясь не расплакаться. Но не из-за Фрэнсис. Ее расстроила собственная мать. Кэти Лейтон всегда отказывалась читать страшные книги и жутко не любила смотреть телепрограммы на криминальные темы. А теперь перед ее мысленным взором будет стоять образ мертвой подруги…
Харпер проверила, какие комнаты были видны с крыльца. Но главным образом ей просто требовался свежий воздух. «Ты человек, — сказала она себе. — Быть человеком — нормально».
Когда Харпер вернулась к передней части дома, то застала на крыльце другого патрульного, Сэма Пирсона. И заплакала.
Прекрасно.
По идее ей полагалось поддержать и утешить коллегу, потому что это был его первый труп, но вместо этого она скованно прошла мимо, ничего не сказав.
Сэм и Харпер были рядом друг с другом еще с тех пор, как выросли из подгузников. Одноклассники, друзья, а потом и школьные возлюбленные.
В старших классах Сэм был самой лакомой добычей — игрок в футбол, бейсбол и баскетбол. Харпер же была звездой легкой атлетики, но не имела того звездного ореола, которым обладал Сэм. Несмотря на частые попытки той или иной участницы группы поддержки разлучить их, они оставались вместе до окончания средней школы.
— Мне нужно поговорить с Кимберли Уокер. Не составишь компанию?
Сэм приподнял бровь, так, как он делал в старших классах, когда дразнил ее за то, что она, мол, любит командовать. Харпер невольно улыбнулась.
— Давай, Пирсон. Вот увидишь, будет весело.
Крыльцо заскрипело, и Сэм пошел за ней по переулку. Он проработал в их участке почти пять лет, в то время как она — уже шестнадцать. Большинство коллег-патрульных были на десять, а то и двенадцать лет младше его.
Формально Харпер являлась его начальником, хотя изо всех сил старалась этого не показывать. Ей казалось, что они сумели найти некую удобную неловкость в отношениях. Но как это отличалось от той раскованной искренности, когда они были старшеклассниками! Ей стоило немалых усилий не возобновлять их прежнюю веселую болтовню.