Было два часа дня. В это время Геркулес, как и все актеры, должен был скучать дома без дела. Так и вышло.
Даже в домашней одежде — шортах цвета хаки и рубашке «Бен Шерман» — он был красив и элегантен. Я не поверил своим глазам, но в руках у него была тарелка с хлопьями к завтраку. Не теми, которые он рекламировал, а шоколадными «КоКо Попс».
— Здравствуйте, Конрад. Вас ведь так зовут? — Он шагнул обратно на огромную сцену, которую являла собой его кухня, прежде чем я успел ответить. — Смерть Лили меня просто потрясла. Ужасная трагедия!
«Трагедия для твоей карьеры», — подумал я.
Я вспомнил газетную вырезку с его интервью «Геркулес скорбит по своей партнерше: «После нас остались ролики, за которые зрители нас уважали. Они следили за развитием наших отношений. К несчастью, теперь никто не узнает, что могло бы произойти между нашими персонажами».
Я чувствовал запах поджариваемого в тостере хлеба.
— Чем я могу помочь вам?
— Мне просто хотелось узнать… извините за такой нетактичный вопрос, но все же: у вас был роман с Лили в последний месяц ее жизни?
— Э-э-э… — Он взглянул на шоколадное молоко в своей тарелке. — Нет.
— Не было?
— Нет.
— Но до этого между вами что-то было, так?
— Только не принимайте это слишком близко к сердцу…
— А я и не принимаю. Просто мне нужно знать.
Он внимательно меня осмотрел, видимо оценивая, могу ли я на него наброситься, и заключил, что даже если бы я попытался это сделать, он бы легко со мной справился.
— Да. Время от времени мы встречались. Не только ради секса. Пили кофе. Ходили по магазинам. Разговаривали.
Я чувствовал себя опустошенным. Это было первое услышанное мной подтверждение измен Лили.
Из нержавеющего тостера выпрыгнул поджарившийся гренок.
— Значит, таблоиды не врали, когда писали, что это был роман «на экране и в жизни»?
— Не врали, — ответил он. — Знаете, мне ее безумно жаль.
— Думаете, мне не жаль?
— Дружище, я все понимаю. У вас дерьмовый вид.
Я решил сдерживаться, пока находился в поле его зрения.
— Можете ответить на несколько простых вопросов? Это мне здорово поможет.
— Ладно.
— Когда вы были с ней последний раз?
— Думаю, примерно за месяц до выхода последнего ролика. Когда это было? Весной. Мы охладели друг к другу, после того как поработали вместе достаточно долго. Но примерно около месяца мы с ней встречались, уж простите.
— Ничего. Значит, после этого у вас секса не было?
— Ну, может, один или два раза. Я уезжал в июне — июле — снимался в этом телесериале.
Я вспомнил: какая-то сельская идиллия с траханьем на сеновале и борьбой за экологию. Лили тоже пробовалась там на роль, но не получила ее.
— Откуда мне знать, что вы говорите правду?
— Оттуда, что я вам говорю. У меня там была другая женщина, партнерша по фильму.
— У вас это дело вошло в привычку, а? — спросил я.
Он улыбнулся своим мыслям.
— Это точно.
Из двери в дальнем конце комнаты вышла женщина. На ней была рубашка Геркулеса. Она капризным голосом позвала его, называя настоящим именем.
— Сейчас! — крикнул он в ответ.
— И положи сверху побольше мармелада! — добавила она, после чего скрылась в темноте спальни.
— Последний вопрос, — сказал я. — Вы когда-нибудь ходили с Лили в магазин, который называется «У призрака».
— Она ждет свой мармелад, — напомнил Геркулес, рассчитывая, что я его пожалею.
— Это магазин одежды.
— Я знаю. Вы что думаете, я кретин? Я знаю.
— Так вы ходили туда?
Он на секунду задумался. Я приготовился подхватить его, на случай, если он свалится от непривычного напряжения.
— Не помню. Мы много куда ходили. По-моему, все-таки нет.
Из спальни донесся очередной вопль:
— Он остынет!
Мы с Геркулесом кивнули друг другу и направились к двери.
— Скажите, а что чувствуешь, когда в тебя стреляют? — спросил он напоследок.
Я не ответил.
Вернувшись домой, я позвонил в «Ле Корбюзье» и спросил, можно ли заказать тот самый столик, за которым…
Мне ответили, что по вечерам этот столик заказан на две недели вперед, а потом свободен только в понедельник.
Так долго я ждать не мог — приходилось довольствоваться обедом вместо ужина. Я назвал им псевдоним — мое второе имя и девичью фамилию матери: Бартоломью Янг. Я также предупредил их, что мне может понадобиться помощь на лестнице.