В комнате Лоренса я казался стариком, хотя отлично знал все эстетические приемы, которые были задействованы здесь.
В углу, напротив накрытого черным покрывалом футона, громоздился мультимедийный центр: телевизор, стерео-система, компьютер, CD-ROM, «Сега» и «Нинтендо». Судя по всему, Лоренс считал себя крутым игроком.
Я решил потратить немного времени, чтобы доказать ему: бывают старики, которые кое на что еще способны.
— Сыграем в «Теккен II», — предложил я. — По косяку за бой.
Лоренс кивнул и загрузил игру. Держался он довольно самоуверенно — а зря.
Я буквально раздавил его в лепешку — руками, ногами, головой; «ударами дракона» и фирменным приемом «какаекомихиджучи». Я применил все базовые удары, заложенные в игру, — оставалось только выпустить ему кишки и заставить его съесть собственные почки.
Мы откинулись на футон. Прошел почти час.
Он глядел на меня и кивал, признавая, что я достоин толики уважения, хотя бы за умение играть в «Теккен».
— Расскажи, как это, валяться в коме? — попросил он.
Подобно всем подросткам, он испытывал особую тягу к состояниям, связанным с полной потерей сознания.
Я очень подробно рассказал Лоренсу о коме. Это помогло мне еще больше расположить его к себе, но полезнее всего оказался гашиш, который мы подсушили, раскрошили и завернули в «ризлу», а закурив, стали передавать самокрутку друг другу.
Энн-Мари поделилась со мной просто потрясающей травой — вряд ли Лоренсу когда-нибудь так ударяло по мозгам от того кроличьего кала, который он и его друзья добывали у знакомых растаманов.
Он зауважал меня еще больше.
Лоренс улегся на черное покрывало и заговорил так, как будто он, а не я жаждал разговора на эту тему.
— Лили была клевая девушка. Она часто звонила мне, когда знала, что родителей не будет. Мы подолгу болтали.
Так, на мой главный вопрос он уже ответил.
— О чем?
— Да обо всем, о травке, сам знаешь. О том, что происходит с ней и со мной. О жизни.
— Ты сейчас уже в колледже, так?
— Сейчас — да, но тогда я еще учился в школе.
На полу я заметил несколько выпусков «Стэйдж»; все они были открыты на страницах с объявлениями о найме актеров. Некоторые объявления были обведены черным фломастером.
— Чем интересуешься? — спросил я. — Хочешь в актеры?
— Да, — сказал он. — На следующий год буду поступать в актерский колледж. У меня уже есть агент. И мое имя уже в «Спотлайте». Я уже даже снимался; ничего особенного, конечно. Так, для смеха. Больше всего мне нравится кино. Боевики. Но для людей моего возраста в них не найдешь приличных ролей. Мне хочется сыграть злодея, какого-нибудь настоящего психопата. Это было бы круто.
— Вы с Лили говорили обо мне?
Я изо всех сил старался курить так, чтобы не было заметно, что я не затягиваюсь глубоко.
— Да, — к этому моменту у него уже была улыбка обкурившегося юнца, — я о тебе знаю все. — Он захихикал. — Она рассказывала мне все… Все…
— Например?
— О вашем сексе, — ответил он и снова захихикал.
— Ага, — сказал я.
— А иногда и не о сексе.
Я улыбнулся, постаравшись изо всех сил.
— Как ты с ней познакомился? — спросил я.
— Во время летних каникул. Я ездил на гастроли со Стриндбергом на несколько недель. — В его устах имя Стриндберга звучало как название какой-нибудь группы в стиле «хэви металл». — Все остальные были ну уж такие взрослые и серьезные. Все, кроме Лили. Она была способна на все. Иногда она выходила на сцену, загрузившись по самые титьки. Это было забавно, особенно в Скарборо или Как-там-его-на-море. Понял, что я имею в виду? Но Стриндберг сам не просыхал, ведь так? Мы в те дни много времени проводили вместе, шатались по этим городишкам с одним фонарем и пытались найти, чем бы заняться. Если хорошенько присмотреться, обычно что-то находилось. Понимаешь, да? Мы ходили и обсерали чай с танцами и клубы бинго. Обожаю бинго. Но вот с крупными выигрышами у них было сложновато.
На мгновение я подумал, что он говорит о выигрышах в бинго. Затем я понял, что он говорит о наркотиках.
— У них было все, что нужно, просто они не хотели ничего продавать нам, потому что по акценту мы все для них были выходцами с Юга и представителями среднего класса. Но Лили они были готовы продать что угодно. Понимаешь, да? Любой был готов. Ведь она была супер.