— Я позвоню, — это были мои последние слова перед уходом.
— Да уж, сделай одолжение, — с иронией отреагировала Джозефин.
Я вышел из дома, даже не попросив ее вызвать для меня такси. В результате мне пришлось слоняться по Сент-Джонз-Вуд не меньше получаса, пока рядом со мной не остановилось черное такси с янтарным огоньком.
Вскоре я понял, что за нами следовала машина, которую я сначала принял за нелегальное такси. Это был не «мондео», а «мерседес».
69
Дом Джозефин я покинул ближе к вечеру. Энн-Мари целый день провела в моей квартире. Я доверился ей. Я оставил спортивную сумку в платяном шкафу. В глубине души я немного опасался, что Энн-Мари заглянет в нее. Но еще больше я страшился возвращения домой. До сих пор мы занимались сексом каждый вечер. Сегодня она будет его ждать, но может не получить.
Я продолжал твердить себе, что на самом деле никому не изменял. Моя связь с Энн-Мари была условной: ничего не было решено, все сводилось к нашей доброй воле и общению. Что касается меня, то моя добрая воля по отношению к ней постепенно улетучивалась, а общение все более тяготило: я сейчас был просто не готов к настоящим отношениям. Черт возьми, я только начинал оправляться от смерти Лили и своей чуть было не состоявшейся кончины, одновременно на полной скорости двигаясь к смерти еще двух человек. Я не желал выдумывать никаких оправданий про необходимость восстановительной терапии: мне хотелось действовать открыто и прямо, а не юлить, не метаться из стороны в сторону.
На долю Энн-Мари неминуемо должна была прийтись часть боли и страданий, которые я сеял вокруг. Я ни о чем не собирался ей рассказывать, но если бы она что-то обнаружила, я бы не стал ничего отрицать. Я планировал убивать людей, и ни у кого не было права указывать мне, как себя вести; да, скорее всего я мог остаток своих дней провести в тюрьме; никто не смел запрещать мне максимум доступного секса. Наверное, мне даже стоило попросить таксиста отвезти меня в бордель.
— Извини, приятель, — сказал таксист, — но, по-моему, ты что-то темнишь.
Я подумал, что он каким-то чудом прочитал мои мысли.
— Просто мне кажется, — продолжал он, — что в машине позади нас едут твои друзья, — они следуют за нами с тех пор, как я тебя посадил. Мне не нравится, когда со мной играют в такие дурацкие игры.
Я обернулся. Это снова была знакомая парочка, альбинос и негр.
— Они мне не друзья, — сказал я.
— Мне остановиться? — спросил водитель.
— Нет, не останавливайтесь.
Машина следовала за нами прямо до Мортлейк. Когда я вышел, вышли и они; когда я подошел к двери, они ускорили шаг и догнали меня.
— Минуточку, — сказал альбинос.
— Только без глупостей, — сказал негр.
— Поедешь с нами.
— Немножко прокатимся.
Мне вдруг показалось, что у меня в кишках кто-то замешивает низкосортный цемент.
Хотя окна были зашторены, я успел заметить, что свет в комнатах включен. Играла музыка, это была звуковая дорожка к «Амадеусу». Энн-Мари была дома, всего в нескольких фугах от меня. Возможно, что она даже слышала мои шаги на дорожке к дому. Она могла выглянуть в окно или подойти к двери.
Я подумал, а может, закричать во весь голос и рвануть от них. Но они бы нагнали меня за секунду — раздраженные и более агрессивные.
Вместо этого я повернулся, убрал руки за спину и тихонько бросил ключи в направлении входной двери. (Я надеялся, что на следующее утро Энн-Мари их найдет и поймет, что со мной что-то случилось. Что-то нехорошее.) Еще я громко кашлянул — это, по моим расчетам, должно было заглушить звяканье от падения ключей на бетон.
Не получилось.
— Ой, — сказал альбинос.
— Попытка не пытка, — с улыбкой утешил меня негр.
— А теперь подними ключи.
Эти двое довели меня до своей машины. Внутри пахло сигаретным пеплом. Едва сев в машину, они тут же закурили. Я не стал просить их потушить сигареты.
Негр был за рулем.
— Вы что, не станете завязывать мне глаза? — спросил я.
— Мы никуда конкретно не едем, — сказал чернокожий.
— Просто катаемся, — добавил альбинос.
— Просто хотели свозить тебя на экскурсию, — подхватил негр. — Показать местные достопримечательности.
И показали.
Мы проезжали мимо разных объектов, которые явно были выбраны с умыслом, и мои спутники по очереди называли их:
— Вот кладбище.
— Вот больница.
— Вот похоронное бюро.
— Вот река.
— Вот свалка.
— Вот полицейский участок.