Томас оказался прав. А я зря надеялась, что на следующий день всё прояснится. Ничего не прояснилось, а стало ещё хуже. Гораций Лачев предупреждал не зря.
Я стояла в кабинете главного режиссёра.
— Не увольняйте меня! Я ни в чём не виновата! Скоро всё выяснится!
— Вот когда выяснится, тогда и поговорим! — был непреклонен мужчина. — На тебя пришла бумага из Канцелярии.
— Но моя вина не доказана! Разве можно наказывать человека ни за что?! Ведь вы можете поручиться за меня!
— Ещё мне проблем не хватало! … Проваливай отсюда! Угораздило же с тобой связаться!
Я уже рыдала в голос.
— Разве я плохо работала?.. Я столько всего сделала!..
— Ты?! — начал хохотать режиссёр. — Говно ты и говно твои репортажи! Да таких, как ты, университет каждый год пачками выпускает!.. Ишь, талант выискался! Проваливай! Что стоишь?.. Иди отсюда, кому сказано?! Ещё увидят рядом с тобой — вовек не отмоюсь!..
Меня уволили. Просто разорвали контракт, выплатив положенную по закону компенсацию. На все мои просьбы, заверения в непричастности качали головой. А потом попросту выставили за двери, сунув в руки коробку с вещами.
Но это оказалось не самым страшным. Меня занесли в так называемый «грязный список», где были лица, которых ни при каких условиях нельзя брать на работу, иначе будут проблемы с властями. И теперь ни один телеканал не возьмёт меня в штат. Я смотрела на своё имя рядом с преступниками, кончеными отморозками, извращенцами и рыдала от несправедливости и обиды.
Мы с мамой обратились в полицию, но уже через несколько часов дело закрыли, а появившийся мадж (воинское звание — Прим. авт.) в чёрной форме Тайной канцелярии очень доходчиво объяснил, что обращаться в правоохранительные органы мне нельзя. Чтобы — огради Бездна! — не всплыло имя его величества.
Конечно, я не смирилась и пыталась своими силами разобраться в случившемся. Ходила в тот автосалон, надеясь, что меня не узнают. Но консультанты бросились навстречу, улыбаясь как лучшему другу.
— Госпожа Арно, как вам автолёт? Вы довольны? Оставите отзыв?
Смотрела на них и чувствовала, как сжимается сердце.
— Ребята, посмотрите на меня внимательно! Это точно была я?
Они непонимающе переглядывались, но продолжали заученно улыбаться мне.
— Конечно! — и тут же предупредили. — Если захотите расторгнуть договор о покупке, то вам вернут не всю стоимость автолёта. Залог вы потеряете.
Я качнула головой.
— Дело не в этом… Вам не показалось, что в тот день я вела себя странно?
Они снова переглянулись.
— Нет. Вы выглядели весьма довольной и всё время повторяли, что исполнили свою мечту… А что такое?
Я сглотнула и отвернулась.
— Ничего.
Тем же днём я встретилась с Борисом Камбером. Выловила мужчину на выходе из редакции. Он был в бешенстве.
— Что за дела, Арно?! Вы гарантировали анонимность. Вы обещали, что слежки нет! Я столько денег вбухал!.. Почему не сказали про охрану?
— Потому что не говорила с вами! Я вижу вас впервые в жизни! Взгляните на меня! Внимательно! — я с надеждой посмотрела на него. — Вы точно со мной разговаривали?.. Внешность? Голос?..
— Вы что, издеваетесь?! Я не первый год работаю в СМИ. Да я сразу проверил вас на иллюзии и заклятие подчинения. И запах ваш ни с чем не спутаешь! — мужчина сжал кулаки. — Что? Попались и решили всё на меня повесить? Не выйдет! Я так ткачам и сказал!..
Борис Камбер обошёл меня и, оглядываясь по сторонам, почти бегом бросился к своему автолёту.
В ресторане повторилась та же история. Меня запомнили, со мной здоровались, интересовались впечатлениями о каком-то раере.
Как же так?!! Я решительно не понимала, что происходит! Все твердили, что видели именно меня, а я не помнила этого!.. В какой-то момент я уже начала сомневаться в собственной адекватности. Натурально думала, что у меня поехала крыша! Может, тот сон был непростой? Может, на меня воздействовал мантик (маг, способный через сны воздействовать на человека, — Прим. авт.)? Но приглашённый специалист заверил:
— Ваше поведение отличалось бы. Замедленные, неуверенные движения, рассеянный взгляд. Если бы вы что-то делали под магическим воздействием, это заметили бы, — маг развёл руками. — К тому же жертвы мантиков не теряют память. Они прекрасно помнят, куда ходили и с кем говорили, только не понимают, что действовали не по своему желанию.
У меня всё было по-другому. В общем, от лекарей я вернулась ни с чем. Сидела в своей комнате и думала: как разобраться с той задницей, в которой оказалась. Хотела встретиться со своими охранниками, хотя предчувствовала, что они скажут мне то же, что консультанты и Камбер.