Гоблинович повёл их в подвал, открыл тайник и помог перенести контейнеры на борт аппарата. Только тогда, когда корабль скрылся в ночном небе, Иннокентий вздохнул спокойно. Очередное задание было выполнено. Партизаны оставили ему кодовую фразу для следующей встречи с подпольщиками. Заперев все двери, Гоблинович спустился в свою комнату и лёг спать.
Проснулся он от того, что в дверь отчаянно барабанили. Шторы были закрыты, однако Иннокентий догадался, что на дворе по-прежнему ночь.
– Кеша! – послышался из-за двери голос Бабельянца. – Кеша, открывай! Моногамия зацвела!
Гоблинович встал с постели, обулся и открыл дверь. Они с Бабельянцем спустились в оранжерею – и тут же замерли от восхищения: моногамия вся была покрыта ярко-алыми цветами.
– Вот это да! – воскликнул старик. – Ты помнишь, Кеша, вчера ведь были только зелёные бутоны?
– Да уж, диво дивное, – согласился Гоблинович.
– Кеша, – восхищённо продолжал Бабельянц, – на этом ведь можно заработать!
Иннокентий усмехнулся: дед, как всегда, бредил мифическими идеями заработка. А вот самого Гоблиновича беспокоил совсем другой вопрос: как дрянная книжонка могла превратиться в хорошее удобрение?
Когда наступил день, елдыринцы снова направились в книжную лавку и приобрели ещё два романа: «Брутальный Брутал» и «Киберфаллос».
– Посмотрим, что за книги в мужской секции! – сказал Гоблинович. – Подождём только, пока наши организмы восстановят чистый энтузиазм…
Через несколько дней по джоселинскому счёту елдыринцы вновь отправились в мансарду.
– Тебе откуда отрывок читать? – спросил Гоблинович.
– Из «Киберфаллоса»! – ответил Бабельянц, не задумываясь.
Иннокентий установил материализатор на четыре карло-сагана, включил питание и принялся читать книгу. Когда раздался сигнал о том, что работа окончена, Иннокентий пошёл проверять ёмкость – и обнаружил там отвратительную, вонючую жижу.
– Ну как? – взволнованно спросил Бабельянц.
– Сработало! – торжествующе воскликнул Гоблинович.
Потом они проделали то же самое с романом «Брутальный Брутал». Теперь «пациентом» был Иннокентий. «Брутальная» жижа имела немного другой оттенок, чем у «Киберфаллоса», но воняла так же омерзительно. Елдыринцы снова отправились в оранжерею и удобрили ею растения. Результат не заставил себя ждать: совсем скоро какие-то из них зацвели, а остальные просто выглядели здоровыми.
– Иннокентий! Мы будем богаты! – кричал Бабельянц.
С тех пор друзья стали наведывать в книжную лавку так часто, как только позволяли им финансы. Спустя некоторое время они подписались на библиотечный канал, и им стало доступно ещё больше литературы. Елдыринцы экспериментировали с разными книгами. Далеко не из каждого романа можно было получить жижу.
– Зато если уж попадётся настоящий шедевр – то можно озолотиться! – говорил старик, целуя «Бабское порево».
Иннокентий понимал: они с Бабельянцем совершили важное открытие. «Так и всю планету озеленить можно», – размышлял он, когда оставался один в своей комнате. Однако партизаны вряд ли одобрили бы его увлечение «имперскими» книгами. По мнению Хельмимиры, литература деградировала, и только древние произведения можно было брать за образец. Покупать и использовать «ширпотреб», как называла она книги имперских писателей, означало предавать свои идеалы. Гоблинович думал рассказать всё Исааку, но и качкоид не был бы в восторге от его открытия. «Ты брат, не балуй», – сказал бы он, нахмурившись. – Мы за чистоту боремся. Забыл?»
Гардиальд, пожалуй, был единственными из всей партизанской верхушки, кто мог спокойно и непредвзято выслушать рассказ Гоблиновича о «Бабском пореве» и жиже. Иннокентий долго ждал того момента, когда Гардиальд прилетит на Лизу-Мейтнер.
– Послушай, – обратился к нему Гоблинович во время одной из операций, – сейчас, наверное, время неподходящее… Но я поговорить с тобой хотел.
– Нам нужно уходить, – сказал Гардиальд. – Что-то серьёзное?
– В общем, нет…
– Я, возможно, скоро прилечу сюда по делам.
«Скоро» порядком затянулось. За это время Бабельянц и Гоблинович накопили немало жижи. Однажды подпольщики известили их о том, что на планету прилетит кто-то из верхушки. В условленное время Гоблинович встретил капсулу, откуда вышел Гардиальд. Он отправился в одну из комнат и спал там несколько часов, а потом взял телекоптер, на котором летали елдыринцы, и умчался в сторону агропромышленного комплекса.
– Какое легкомыслие! – возмутился Бабельянц. – Здесь миллионы пропадают, а ему хоть бы хны!
Не дождавшись Гардиальда, старик ушёл спать. Гардиальд, угрюмый и раздражённый, вернулся лишь к концу лизамейтнерской ночи.