— И где ж мы «спору» такую найдем? — спросил я, — ну ведь надо же было именно ей среди прочих помереть! Почему не померли какие-нибудь плитки внешней брони или светляки, которые поглащают излучение?
— Споры у меня такой нет, — задумчиво ответила Светлана. — Но я думаю, что кое-что мы можем с этим сделать. Даже если ничего не выйдет, будет возможность привезти ее с «Эталона-12».
— Что делать будем? — уточнил я. — Наша энергоустановка явно не потянет эту «крошку».
— Вообще, нам не нужно запускать ее на полную мощность, — пояснила Свтелана. — Достаточно будет пустить часть потоков, которые позволят установить связь, привести все в штатный режим можно будет и позднее. А для этого вполне может хватить и нашего симбиота, ну такого, как у нас стоит в энергоблоке. Во-вторых, Стекляшка тут кое-что предложил, и если все получится, у нас появится вполне себе реальная возможность сделать альтернативный живой контроллер, работающий на принципе пирамидального контроля лавинных потоков энергии…
— Проще можно? — оборвал я размышелние подруги.
— Чего уж проще-то, — показала она указательным пальцем на мой нос. — Мы сможем восстановить энергоблок до необходимого уровня функциональности, только это будет уже не совсем такой блок, как был до этого.
— Но работать-то будет? — уточнил я осторожно.
— Да кто ж его знает-то? — усмехнулась Светланка. — Мы же еще не додумали идею, да и не пробовали на практике.
— И долго додумывать? — уточнил я.
— Так занимаемся, — подмигнула моя подруга. — Не забивай голову ерундой. Прогуляйся лучше по релейке, разомнись, потренируй навыки передвижения в невесомости, можешь даже пострелять из чего-нибудь.
Слоняться по станции действительно было немного веселее, чем сидеть в «Ботанике». Да и зрелище снующих туда-сюда огоньков и серебрянных зайчиков ремонтных киборгов было вполне фееричным. Киборги «Ботаника» вышли на работу. Первым делом они собрали и привели в порядок всех ремонтных киборгов релейки, вместе у них дело пошло быстрее. Пока рабочая мелюзга занималась делом, мы с Санычем излазили станцию во всех направлениях. В недрах релейки обнаружился жилой модуль, рассчитанный на пребывание двух, может быть, трех специалистов. Модуль находился в режиме консервации, а энергоснабжение станции до сих пор оставалось на уровне аварийного и осуществялось исключительно за счет свободных резервов мощности защитной системы. От нечего делать мы с Санычем осматривали жилой модуль. Собственно ничего особенно необычного или неожиданного в нем быть не могло, да и следов пребывания живых существ в нем не наблюдалось.
— Саныч, вот ты бы смог прожить в этой будке пару-тройку месяцев? — спросил я, разглядывая в довольно большой иллюминатор холодные гвоздики звезд. — Ведь тут кто-то должен был жить, раз есть этот модуль.
— Да, работенка тут, наверное, дерьмовая, — бросил Саныч, безрезультатно пытаясь открыть какой-то небольшой отсек. — С другой стороны, если бы платили прилично, да пиво имелось в нужном количестве со сговорчивой тёткой… Нет, тётка, наверное, перебор, мозги дороже…
— А ведь тебя или меня, к примеру, вполне могут засунуть в какую-нибудь дыру по службе, — размышлял я. — И будем мы так вот сидеть, пока крыша не улетит в родные края.
— Теоретически могут, — Саныч даже перестал ломать оборудование. — И это будет реально большая задница на нашем небосклоне… Хотя… Тут же тоже есть какая-нибудь Светка или Галка, ну которая управляет этой железякой.
— Ты про МИ, — догадался я.
— Ну да, — с недоумением откликнулся Саныч. — Договоримся, худо-бедно протянем с полгодика, в морях и подольше бывало.
— Знаешь, не уверен я, что с любым МИ получится так договориться, — возразил я. — Наша Светка далеко не сразу такой стала, да и случилось это по какой-то случайности. Может, зря мы согласились на службу-то эту? Кто мы для них будем? Чужаки без роду и племени?
— Не кисни, Серега, — ободрил меня Саныч. — Заработаем деньжат, купим себе пепелац и будем свободны, как сопля в полете.
Переборка, за которую я держался, дрогнула и отдалась рядом более слабых толчков.
— О! Гляди какая фиговина! — раздался голос Саныча, справившегося с открытием лючка. — Светка, эт чо такое?
— Инженерный экзоскелетный скафандр, — разъяснила наша подруга. — Модель с минимальной специализацией, можно сказать, почти универсальная.
— И чо она могёт? — уточнил наш кладоискатель, пошатав руками крепежные выступы. — Выглядит-то покрепче наших серебристых кожурок.
— Чем-то она похожа на боевую броню среднего десанта, только вместо орудий убийства на ней смонтирован и реализован ремонтный и наладочный комплекс, — ответила Светлана. — Для тех, кому есть чем думать, там много чего полезного.
— Надеть что ли? — Саныч задумчиво поскреб обтянутый серебристой пленкой скафандра затылок. — Светка, а вытащить его оттуда можно без увечий?
— Саныч, зачем он тебе, — усмехнулся я, — у тебя же думать нечем, а стрелять это устройство не приспособлено. Перегреешь соображалку — останемся без стрелка.
— Саныч, модуль блокирован, — сообщиле Светлана. — Пока не восстановим энергоснабжение, шатано вынуть скафандр не получится.
— Чёрт, ну всегда так! — Саныч возмущенно стукнул в стенку кулаком. — Ломал-ломал и все коту под хвост. Непруха.
Стукнув крышкой отсека, Саныч оттолкнулся и поплыл к выходу из шлюзового отска жилого модуля. То ли он просто забыл отключить канал связи, то ли специально напрягал свободные уши, но его бурчание осталось с нами, даже когда серебристая фигура скрылась из виду.
— Серж, — позвала Светлана. — Там обязательно есть аварийное управление крепежными захватами. Если хочешь, можешь снять скафандр. Не знаю, наскольно он в порядке, но не думаю, что несиправен, по логам его вообше не трогали.
— Ты Саныча надула? — удивился я. — Зачем?
— Сам подумай, — вкрадчиво ответила наша подруга. — Станция совсем даже не бесхозная, а этот микрослон без зазрения совести разности все вокруг. У него и голыми руками, сам видишь, получается, что же будет, если ему еще экзоскелетные силы добавить?
— А что ж ты ему не помешаешь? — удивился я.
— Да пусть резвится, смена обстановки благотворно влияет на психику, — отмахнулась со смешком хранительница ключей. — Станция-то побывала в боевых действиях, кто ж его знает, что тут уцелело, что нет.