Черт. Очарованная природными красотами и исполненная решимости реабилитироваться как гид, я уже и забыла про свой вопрос. А Джастин невозмутимо продолжил:
- Мои предки по материнской линии – выходцы из России, и дети в семье традиционно учат русский как иностранный. И среди наших клиентов много русских.
- Клиентов?
- Да. Мама еще в девяностые годы открыла туристическое направление для богатых русских. Возила их по замкам. Потом сменила направление. Недалеко от нашего дома расположен Чоутен-коттедж…
Мне это название ни о чем не говорило, и Джастин, не дождавшись понимающего отклика, пояснил:
- Там расположен дом-музей Джейн Остен. Вот мама и разработала программу путешествия по местам жизни самой Остен и героев ее книг. А наше поместье изображает Пемберли, где проходят костюмированные представления. Как оказалось, именно в России очень много поклонниц творчества Остен.
- А вы изображаете мистера Дарси? – не удержалась я от шпильки.
- Нет, в воображении дам мистером Дарси может быть только Колин Ферт, который выходит из пруда в мокрой рубашке.
- Вы украли мою шутку! И что, его, правда, Колин Ферт изображает?
- Нет, но актер, весьма похожий на него.
Да уж, представляю восторг соотечественниц, попавших в ожившую атмосферу книг. Ну, или, подозреваю, скорее, в атмосферу сериалов Би-Би-Си. Зато теперь понятно замечание Джастина про склонность русских к халяве. Он ведь даром, что аристократ, а не гнушается заниматься бизнесом, который не совсем соответствует занятию для графа. Удивительно!
- Слушайте, ну, здорово! Уверена, от туристок отбоя нет!
- Благодарю, - церемонно поклонился Джастин, а я задумалась, не слишком ли двусмысленно прозвучало мое последнее замечание.
Ладно, если он и впрямь с детства русский учит, надеюсь, разберется в нюансах.
- Кстати, могу заметить, что именно русские туристки – самые раскрепощенные. Не стесняются принимать участие в инсценировках и балах.
Теперь я заметила некую нарочитую правильность его речи. Я бы сказала «участвовать», а не «принимать участие».
- Правда? Расскажите, в каких?
Джастин с улыбкой перечислил самые известные сцены, а потом добавил:
- Мне довелось даже изображать капитана Уэнтуорта в одной из сцен. Актер заболел, а мама сочла, что я вполне смогу осилить пару простых действий.
- Стояли, раскинув руки, и ловили девиц, прыгающих с мола? – подначила я.
- Вы не поверите, но именно это я и делал. Там целая очередь желающих выстроилась. Руки два дня болели!
- Вы шутите! – не поверила я, уж больно идиотская представлялась картинка.
Хотя представить, с какой охоткой наши женщины прыгают в объятия элегантного Джастина, было совсем нетрудно.
Все время, что мы разговаривали, я не переставала поглядывать вниз, на Синий камень. И когда возле него осталась лишь пара человек, решила, что нужно спускаться. Джастин пошел чуть впереди и даже подал мне руку, когда я поскользнулась на траве. На камне стояли только Алена с Сонечкой. Ну, понятно, никому и в голову не пришло женщину с ребенком вперед пропустить, а Алена достаточно робкая, чтобы терпеливо ждать, пока все разойдутся.
Она не загадывала желание, она увещевала капризничающую Сонечку, что нельзя подбирать чужие монетки и бусины, которыми был щедро усыпан камень. Заметив, что мы ее ждем, Алена удвоила усилия.
- Так, - строго сказала она, - мы уходим. Я сейчас спрыгну, а ты пойдешь ко мне на ручки.
Земля вокруг камня представляла собой грязное месиво, и до берега с травой нужно было перескакивать. Что Алена и сделала, правда, не очень удачно: охнула, скривившись от боли, и стала заваливаться, если бы мгновенно среагировавший Джастин ее не подхватил. Вот и пригодился опыт киношного героя, мелькнула у меня мысль. Сонечка, увидев, что мама падает, залилась слезами, и у меня сработал свой инстинкт: не обращая внимания на грязь, я бросилась к камню и протянула девочке руки:
- Зайка, не плачь. С мамой все в порядке! Она просто поскользнулась! С ней все в порядке!
Твердя это, как мантру, я очень надеялась, что так и будет, но боялась повернуться. Если сейчас окажется, что Алена подвернула ногу! К моему огромному облегчению, все и впрямь обошлось. Джастин, не обращая внимания на то, что пачкает обувь, снял Соню с камня и передал в руки матери. Орущая девочка (как же, незнакомый дядя схватил), вцепилась Алене в подол и тут же затихла.