Я аккуратно отвезла тетю в номер, помогла ей улечься, спросила шепотом:
- А как вы сами будете управляться? В душ ходить, в туалет? Мушку тогда я буду приходить купать и собирать в дорогу.
- Конечно, конечно, Санечка, помогай! Все равно номера рядом. Если что, я тебе стукну в стенку.
Я посмотрела на безмятежно спящую Мушку: руки, как всегда, раскинуты в стороны, пушистые волосы разметались по подушке, на щеках – румянец. Вздохнула. Как-то непривычно было пропустить наш вечерний ритуал.
- Вы тогда ее завтра рано не будите, - зашептала я, - пусть выспится, как следует, мы же все равно в парк раньше десяти не поедем? А завтрак можно будет в номер принести?
- Да, завтрак же здесь – шведский стол, просто попросишь контейнер и наберешь все, что нужно, - и тетя объяснила мне, к кому на кухне нужно подойти, чтобы договориться.
Мы распрощались, я вернулась в номер, приняла в душ и рухнула на кровать. Одежду готовить заранее смысла нет – погода сейчас непредсказуемая, и вместо обещанной жары вполне может полить дождь. Лучше завтра встану пораньше и соберусь. Я завела часы и приготовилась спать. Ага, сейчас! Стоило закрыть глаза, и начинали кружиться картинки прожитого дня. Видимо, слишком много всего случилось, и организм взбунтовался.
Я прислушалась. За стеной тихо, все в порядке. Надеюсь, что туристы мои дрыхнут, как сурки. Понимая, что заснуть не удастся, я достала папку с расписанием. Не дам больше Тетке-Колбасе повод придраться – выучу все на зубок! Но в завтрашнем парке развлечений нас будут ждать аниматоры, в Ростове – местный экскурсовод, а в Ярославль мы доберемся к вечеру, в дороге все и почитаю. Что же делать?
Сдавшись, я накинула вместо халата расписную шаль, когда-то подаренную тетей, и, раздвинув шторы, вышла на балкон. Надо же! На стенах гостиницы перемигивалась веселыми огоньками гирлянда, бросая по сторонам радужные блики. То ли с Нового года поленились снять, то ли это постоянное украшение фасада, но на душе сразу стало легко и празднично.
Я облокотилась на перила. Вечер был теплым; город, невидимый за сосновой рощей, готовился ко сну. Где-то вдалеке играла тихая музыка. Так странно – я пробыла здесь один день, завтра уеду, а здесь все останется, как было – и огромное озеро, и величественные монастыри, и музеи. М-да, неуместная философия под занавес дня…
Скрипнула дверь соседнего балкона, я плотнее закуталась в шаль. Перегородки тут были, но чисто символические – увитые каким-то плющом, который рос в вазонах, стоявших в углу.
- Саша? – удивился Борис Сергеевич, присмотревшись. – Чего полуночничаете?
- Да вот, не спится. Самокопанием занимаюсь, вспоминаю все свои ошибки за день.
- Да, ладно вам! Для новичка вы отлично держались. У всех ошибки бывают.
- И у вас были? – спросила я, уверенная, что уж кому-кому, а Борису Сергеевичу с его-то предусмотрительностью, похвалиться будет нечем.
- А как же!
В темноте я плохо видела его лицо, но почувствовала, что он улыбнулся.
- В первом с вашей тетушкой рейсе я из самых лучших побуждений решил объехать пробку и без предупреждения свернул с маршрута. Ей время историческую справку давать про уникальную церковь четырнадцатого века, а у нас за окном – автомойка. Все, конечно, где едем, куда едем, а ей бедной, и ответить нечего. Ну, разобрались потом, конечно.
Я тоже улыбнулась, потом спохватилась, что и он выражения моего лица почти не видит, сказала:
- Ну, эта провинность небольшая…
- Саша, нельзя так всерьез относиться к себе. Туристы – народ непредсказуемый, тут хоть как готовься, обязательно кто-нибудь что, да учудит.
Я сразу вспомнила Воробьева в баре. Спросить, что делать в таких случаях? Нет, Борис Сергеевич и так сегодня за меня столько сделал! Завтра разберемся.
- Ой, - спохватилась я, - я вас так и не поблагодарила за все, что вы для меня сегодня сделали! Спасибо вам огромное!